— Возможно, мне следует дать тебе реальную причину для смеха, — сказал Тиг и набросился на нее, начав безжалостно щекотать. Криса, которая всегда ужасно боялась щекотки, вскоре завизжала от смеха и начала умолять его остановиться. Они катались по травяному матрасу, борясь и хихикая, пока она не почувствовала, что у нее не начал болеть живот и мышцы лица от долгого смеха.
— Ну и? — спросил Тиг, его глаза сверкнули серебром, когда он присел, оседлав ее бедра. Обе ее руки он вытянул вверх и прижал над ее головой, легко держа ее за запястья своей большой рукой, второй рукой он был готов возобновить свою пытку.
Слезы от смеха катились по ее щекам, и Криса слабо кивнула.
— Прости… — прошептала она. — Не надо больше… пожалуйста.
— Не знаю, запомнила ли ты урок, милая, — прорычал он, и легкая улыбка изогнула уголки его рта. Держа ее запястья над головой, он начал второй рукой пробираться кончиками пальцев по чувствительной нижней части ее руки, вниз по изгибу ее груди и сливочной кожи ее живота, заставляя Крису задыхаться и корчиться под ним.
Его рука на ее обнаженной коже чувствовалась теплой… чувственной. И то, как он оседлал ее, прижав к земле, напомнило ей о снах, в которых ей иногда снился безликий мужчина — мужчина, который прикасался к ней… брал ее… Внезапно, ситуация перестала казаться просто игрой.
— Тиг, отпусти меня. Обещаю больше не смеяться, — ее голос все еще был запыхавшийся, но теперь уже по другой причине. То, как он навис над ней, удерживая ее, одновременно было пугающе и захватывающе. Она знала, что опять оказалась в двусмысленном положении.
Видимо, Тиг также почувствовал смену ее настроения.
— Почему я должен отпустить тебя, малышка, — прошептал он, почти ласково. Теплые кончики пальцев продолжали путешествовать по ее коже, и Криса внезапно осознала, что короткий кожаный топик, который она надела, съехал вниз во время их возни. И сейчас Тиг потянул его еще сильнее, обнажая ее темно-розовые соски, ставшие твердыми от возбуждения.
— Тиг, — умоляюще прошептала девушка, когда он впервые коснулся кончиками пальцев ее твердого соска, а затем другого, оставляя огненную дорожку на ее коже. Она трепыхалась под ним, чувствуя себя беспомощной и разгоряченной одновременно.
«Страстный», — подумала она беззаботно. Криса не должна наслаждаться его прикосновениями к своему телу так сильно. Это было неправильно… так неправильно. Криса пыталась выкрутиться, но он удерживал ее, не прилагая видимых усилий, прижимая к земле.
— Не борись, — прорычал он, сжимая большую грудь своей огромной рукой и дразня сосок, пока она не задохнулась от этого болезненного приятного ощущения. — Иначе тебе захочется больше.