Не так уж много времени свободного у первокурсника в училище, когда не нужно в аудитории слушать преподавателей или что-либо драить, подшивать, учить, но, когда выдавались вдруг полчаса покоя, ребята часто у окна их проводили. Улица… Люди ходят… Девушки… По вечерам в сквере напротив целовались парочки. Подальше красным неоном призыв светился: «Пейте коньяки Винсовхозтреста». Мерно помигивал маяк на острове у входа в бухту, якобы наилучшую в мире, как утверждали городские патриоты. А прямо внизу, у входа в училище, отстаивались троллейбусы. Сверху видны были их неухоженные, залатанные черным варом крыши-спины. На них удобно было плевать сверху и бросать окурки, когда курили потихоньку у окна, роняли фразы:
— Ты почему в училище пошел?
— Отец решил. — Саша пожал плечами.
— А я сам захотел. В колхозе что есть? Вот так хотел!.. — Аслан большущей, не по росту, пятерней провел по горлу. — У нас аул на самый гора… Сто, даже больше километр… А море видно далеко-о. Там пароходы…
В первую же увольнительную «на берег» было замечено училищным народом, что Сашу неподалеку, за углом, ждала черная длинная машина с военным номером. Расспрашивать его не стали. Все почему-то промолчали. А вот прибытие Яши в расклешенных брюках и приталенной форменке стало событием. Зампострой, имеющий обыкновение, поглядывая на часы, встречать вернувшихся из увольнения у входа, многим испортил послевкусие от краткого глотка свободы. Двадцатипудовые, всегда свежеокрашенные чернью якоря справа и слева от подъезда тому свидетели.
— Фишман! Не рано ли вам уставную форму одежды нарушать? Чтоб клинья выпорол сегодня же!
Кто-то из старшекурсников на лестнице снизошел, посочувствовал салаге:
— Не торопись ты! Если бы вправду он по-настоящему хотел, то приказал бы принести да показать. Усек? Не трухай.
Уж очень не хотелось Яшке уродовать «клеша», и неудобно было перед домашними Володями, которые на это дело надоумили его, перед их женами, кои в срочном порядке под руководством Володи…швили эту работу выполняли. «Я сорок пять сантиметров клеша носил! Туда еще на конец складки, внизу, свинец вшивают…»
Эта история кончилась тем, что Яше дома чуть-чуть клинья сузили. Наверно, зампострой это всего «чуть-чуть» заметил, но смолчал.
У Саши математика не шла. Арон Григорьевич, носящий странную фамилию Ильяш, с его сомнительными шуточками типа: «Я не пописать выходил, а покурить, но вы же все равно подумали бы, что писать», — курсанта Федорова очень раздражал, и он однажды фыркнул, заявил: «У нас же не по урологии занятия!»