Ильяш на него длинно посмотрел.
— Встать, Фишман! — Тот вскочил. — Вот если б Господь Бог на нас похож был, чему б равнялось число пи?
— Наверное… — Яша лишь на мгновение задумался. — Трем ровно.
— Да. Так нам проще было бы. Но Бог, как видно, не похож на нас. А Федорову кажется, что он, как говорится, уже держит Бога за бороду. Хотя… Возможно, он и прав. Сядь Фишман.
А потом Яша опоздал из увольнения и схлопотал две недели без «берега».
А потом вдруг к Аслану приехала… жена. Да еще вроде и слегка беременная! «А что? Кому-то надо же работать дома, — он Саше-Яше объяснял. — Смотрит коров, бараны… Мать старый уже».
Наверное, подобные события, как зубчики-колесики внутри часов, и движут наше время, помогают, не заблудившись, добраться от детства к пенсии и далее.
Но иногда случаются вдруг странные прыжки куда-то вспять…
Зима с дождями, нордовыми ветрами прошла. Весной нагрянули экзамены. А потом — практика на училищном судне «Цурюпа». Там и узнали, кто это был такой. Будущие судоводители палубу мыли и «медяшку» драили, стояли у штурвала. А будущие механики в машинном отделении крутили гайки, вспомогательный двигатель полностью разобрали (по-флотски это «перебрали» именуется) и сами были очень удивлены, горды тем, что он после этого — представьте! — заработал.
Там, на «Цурюпе», неожиданно Яник, мальчонка пятилетний, с Яшей новым как-то слились, совместились вдруг. Сидели курсанты на корме или, как говорят частенько моряки, на «курме», курили, смотрели в пенную струю из-под винта. Туда можно смотреть до бесконечности, как в камин, но, видимо, только не в курсантском сверхэнергичном возрасте. Яша крутнулся, глянул в сторону и увидал вдруг, может быть, в полумиле от себя, на зубчато-гористом фоне берега, белый дворец, растущий прямо из воды!
И вот уже опять — он, Яник маленький, порученный заботам стюардессы, летит обратно к тете Лорик из Москвы, смотрит сквозь сероватые круги от лопастей винтов на карту далеко внизу. Зелень лесов, извилистый шнурок реки под реденькой ватой облаков, а после — море… Оно миллионом зеркалец искрит под солнцем, и в этом блеске — белый, игрушечный дворец, словно бы прямо на волнах стоит!
Яник об этом никому не рассказывал: ведь не поверят. И потом как-то позабыл. А тут — вот вдруг… Стоит!
Яша взбежал на мостик, умильным голосом бинокль попросил. И дворец сразу же будто скакнул навстречу, увиделось, что он не очень-то большой и очень обшарпанный уже. Волны подмыли его снизу, проступал ржавый металл. Сверху из-под облупившейся белой штукатурки квадратиками виднелась дранка.