В тот момент, когда Феликс готов был отдернуть штору, отделяющую топчан, на котором спал Каюм, от общей зоны отдыха, Омар Хариф неожиданно громко провозгласил:
— Каюм, ты мне нужен!
Ладонь Феликса замерла в воздухе.
Услышав голос хозяина, Каюм мигом подскочил на постели и отбросил штору. При этом он выглядел так, будто вовсе не спал, а только и ждал того момента, когда Омар Хариф его позовет.
— У нас проблемы, босс? — Этот вопрос всегда первым срывался с губ Каюма.
Взгляд его при этом скользил по лицам людей, находящихся в пассажирском салоне, вызывал у них нервный озноб.
— Голик возвращается, — спокойно ответил Омар Хариф. — Проблемы возникли у него. Пойди, Каюм, проясни ситуацию, потом доложишь мне.
— Понял, босс, — произнес Каюм и немедленно скрылся в багажном отсеке.
В салоне остался только Вако, несущий вахту возле двери.
Омар Хариф вернулся в спальную зону, лег на кушетку и закрыл глаза. В течение следующего часа его никто не посмел беспокоить.
Винс и Феликс готовили площадку для посадки вертолета. По четырем ее углам они расставили факел-свечи, используемые отрядами специального назначения для подачи сигнала в ночное время. Но зажигать их Винс не спешил. Максимальное время горения свечей равнялось десяти минутам. По последним данным, полученным от Стримма, лететь Кертису предстояло еще примерно полчаса.
Феликс, чудом избежавший общения с Каюмом, старался изо всех сил. Мякинен сиротливо стоял в стороне, опирался на носилки и безучастно следил за работой Винса.
Наконец-то вдалеке послышался шум винтов. В то же время от амфибии прибежал Стримм. Он сказал, что Кертис вышел на связь и потребовал осветить посадочную площадку. Винс подал знак Феликсу. Сигнальные свечи тут же загорелись. Они давали ровный синеватый свет.
Как только вертолет коснулся земли, дверь пассажирской кабины распахнулась и оттуда высунулся Голик. Он спрыгнул на землю и тут же махнул рукой, подзывая подмогу.
— Где Мякинен? Срочно сюда! Тед истекает кровью! — выкрикнул Голик, стараясь перекрыть гул винтов.
Мякинен взвалил носилки на спину и побежал к вертолету.
Он заглянул внутрь, озабоченно покачал головой, разложил носилки и спросил:
— Что случилось?
— У него рваная рана на бедре. Он потерял много крови, — ответил Голик.
— Сам вижу, — произнес Мякинен. — Я спрашивал не об этом. Откуда взялась эта рана?
— Долго рассказывать, — заявил Голик. — Давай сперва поможем парню, а поговорить успеем потом.
— Как Давид? — задал новый вопрос Мякинен.
— Вон он, в углу сидит. Что с ним сделается? — сердито проворчал Голик и обратился уже к Давиду: — Эй, ты, кретин, помогать нам собираешься или так и будешь по углам жаться? Поднимай Теда и клади на носилки.