Затем, поставив левую ногу впереди правой, Клаудия развернулась, сделала прыжок в стиле Чунь Ли
[79] и нанесла удар правой ногой, а потом левой в голову второй ведьмы. Не прошло и двух секунд, как обе оказались на полу, хотя я сомневался, что они мертвы. Я понимал, что демонское отродье очень быстро их оживит.
Тем не менее я был поражен; более того, продолжал таращиться на Клаудию. Малина говорила, что ковен не подготовлен к схваткам, однако Клаудия продемонстрировала высокое мастерство. Но в следующее мгновение я подумал, что она наверняка исключение из правила; если бы темная половина ее ковена сражалась так у Хижины Тони, в ту ночь погибло бы больше двух оборотней.
Стряхнув удивление, я шагнул вперед, чтобы помочь, две поверженные hexen уже начали подниматься на ноги, метательница огня наконец сообразила, что внутри пурпурного конуса никто не собирается гореть.
Когда враг способен очень быстро исцеляться, лучше всего отрубить ему голову. Вот почему мечи никогда не выйдут из моды. Фрагарах запел, отсекая голову одной из метательниц огня, потом я вонзил клинок ей в живот, пока тело падало на пол, напомнив трем оставшимся, что я все еще здесь. Это окончательно сорвало их разум с петель, они дружно взревели, изрыгая жаркое пламя, и бросились на меня, забыв про Клаудию. Ведь она никого не сумела убить, а я прикончил многих.
В трех последних hexen было очень мало от представительниц рода человеческого. Меня атаковали очень старые ведьмы, которые так долго продавали по маленьким кусочкам свои души аду, что у них осталась лишь маленькая жалкая коробочка человечности там, где когда-то был целый склад. Теперь нечто иное обитало в их оболочке, нечто, заставлявшее глаза гореть безумным огнем и отращивавшее черные когти из пальцев.
Я отступил перед их натиском, защищаясь своим клинком. Затем сначала одно, потом второе проклятое лицо исчезло, без сомнения, благодаря партизанскому натиску Клаудии, но передо мной осталась одна, и она превосходила меня в скорости.
Быть может, я сам стал медленнее. Боль от ран усиливалась, ведь я еще не начал настоящего исцеления; я продолжал сражаться и наверняка усугубил свое положение. Ведьма потеряла левую руку, чтобы достать меня правой. Ее когти рассекли бронежилет на левом плече и часть грудных мышц. Я упал на спину, и она навалилась на меня сверху, надеясь засунуть когти под ребра и нанести серьезные повреждения внутренним органам. Однако ее левый бок остался без защиты. Я вонзил в него Фрагарах, когда она меня оседлала, и отчаянно провернул клинок, чтобы демон почувствовал его присутствие. Ведьма забилась в судорогах, ее вырвало кровью, и только после этого глаза потухли, и она рухнула вниз. На меня.