Вышли они вместе. Было холодно и темно. У подъезда Алексей сказал Феде и Адамчуку:
- Вы идите, мне тут надо… заглянуть кой-куда…
- Ага, - проговорил Адамчук и покосился на Марусю. - Потопали, глухонемой, - взял он Федю под руку, - нам с тобой вроде заглядывать некуда. Бывайте…
…С минуту они стояли друг против друга. Алексей сказал:
- Идем, провожу!
- Ой, не надо, Леша!
- Пустое. Ночь, все равно уже…
И они пошли рядом по темным улицам, где на холодных неметенных тротуарах шуршали сухие листья и в воздухе уже пахло снегом. Оба долго молчали, не решаясь и не умея начать разговор. Потом Маруся споткнулась, Алексей неловко поддержал ее за локоть. Маруся локоть не отняла, но отвела его подальше, держа под острым углом, и они почему-то пошли очень быстро, точно опаздывали куда-то…
Так и подошли к Марусиному общежитию, не обмолвившись ни единым словом. Только у крыльца, когда нужно было прощаться, Алексей деловито сказал:
- За Фоминым присматривай, чтоб не забывался, а то обоих выдаст. Внимание к себе не особенно привлекайте. - И, сорвавшись с тона, добавил совсем так же, как она когда-то сказала ему: - Ты там поосторожней!…
Из ближнего окна падало немного света, и Алексей видел поднятое к нему лицо Маруси.
- Знаешь, Леша, - сказала она, - когда я приеду, что-то тебе скажу.
- Что?
- Вот когда приеду… Ну, прощай, до двадцать второго!
Он задержал ее.
- Говори сейчас!
- Сейчас нет. После…
- Тогда я скажу.
- Ну?!
Он слегка потянул ее за руку, но рука не поддалась, стала твердой и выскользнула из его ладони.
- Ну, ладно, когда приедешь…
Маруся засмеялась и взбежала на крыльцо.
Алексей постоял-постоял и пошел обратно.
Это была последняя их встреча и первый разговор, в котором хоть что-то стало ясно…
И началась операция, простая, заурядная, со своей героикой и со своим трагизмом, операция, каких много было в ту беспокойную пору.
На утро оформили документы и переодели Федю в штатское - он выглядел в нем не старше пятнадцати лет. Подрядив на базаре попутную телегу, Маруся с Федей уехали. А спустя шесть дней из Херсона выступил отряд Филимонова.
В один ночной переход, объезжая деревни, он достиг мельничного хутора в десяти верстах от Белой Криницы. День прошел спокойно, бойцы отдыхали, чистили коней. Погода выдалась скверная: холодный дождь с ветром, и на мельницу никто не приезжал. Алексей устроился на сеновале, хотел уснуть, но сон не шел к нему. Чем больше он думал об опасностях, которым подвергались Маруся с Федей, тем значительней они ему казались. В центре «черного» района, фактически беззащитные (Адамчук запретил брать с собой оружие: видно, не очень доверял Фединой выдержке), лишенные возможности в течение долгой недели рассчитывать на какую-либо помощь. - каково им было там! А что, если в деревню наедут бандиты?