– Баста рассказал мне о вас кое-что интересное, господин…
– Фенолио.
Мегги напряженно следила за реакцией Каприкорна: знает ли он, кто написал «Чернильное сердце»? Обращал ли он внимание на имя автора, которое написано над названием?
– Даже голос у него такой, каким я его себе представлял! – прошептал Фенолио Мегги.
Он напоминал ей ребенка, который с восторгом глядит на сидящего в клетке льва. С той только разницей, что Каприкорн не сидел в клетке. Одного его взгляда было достаточно, чтобы Баста локтем толкнул Фенолио в спину. От сильного удара у старика даже перехватило дыхание.
Пока Фенолио ртом ловил воздух, Каприкорн пояснил:
– Не люблю, когда в моем присутствии шепчутся. Итак, продолжим. Баста поделился со мной удивительной историей: вы якобы утверждаете, что написали некую книгу… Как, говорите, она называется?
– «Чернильное сердце», – ответил Фенолио, потирая спину. – Я так назвал книгу, потому что она о человеке, сердце которого черно от злости. Мне это название до сих пор кажется удачным.
Каприкорн поднял брови и улыбнулся:
– О, как это понимать? Может, как комплимент? Ведь вы говорите о моей истории.
– Нет, это – моя история. Ты в ней всего лишь персонаж.
Мегги заметила, как Баста вопросительно посмотрел на Каприкорна, но тот слегка покачал головой. Спину Фенолио на этот раз пощадили.
– Так-так, значит, ты не собираешься отказываться от своих вымыслов. – Каприкорн встал с кресла и медленно спустился по ступенькам.
Фенолио заговорщически улыбнулся Мегги.
Остановившись прямо перед писателем, Каприкорн железным тоном проговорил:
– Над чем ты смеешься? – Его голос резал слух, как нож Басты.
– Я тут как раз вспомнил, что тщеславие – главная черта твоего характера. Да, я наделил тебя изрядной долей тщеславия и… – Фенолио сделал театральную паузу, – еще кое-какими слабостями, о которых я лучше не буду говорить при твоих людях.
Каприкорн целую вечность молча смотрел на писателя. Потом он приподнял уголки губ в намеке на улыбку. Глаза Каприкорна блуждали по церкви, как будто он и забыл о Фенолио.
– Ты дерзкий старик, – произнес он наконец. – И к тому же лгун. Но, если ты считаешь, что твое притворство произвело на меня такое же впечатление, как на Басту, ты сильно заблуждаешься. Твои россказни смехотворны, как и ты сам. Когда Баста привез тебя сюда, он совершил глупость. Теперь придется от тебя избавиться.
Баста побледнел и, втянув голову в плечи, подскочил к Каприкорну. Мегги услышала его испуганный шепот:
– Но вдруг эти двое не врут? Они утверждают, что если мы убьем старика, то все умрем.