Баста замахнулся на него ножом, но Сажерук ловко увернулся.
– Отдай записку! – крикнул Баста, но Сажерук с невозмутимым видом сунул ее в карман брюк.
Мегги, следившая за их поединком, краем глаза заметила, как Реза достала из кармана платья серый камешек – чуть больше перепелиного яйца.
Теперь Сажерук провел по крышке гроба двумя руками.
– Хочешь, я прикоснусь к тебе? – спросил он, показывая ему ладони. – Знаешь, что будет, если потрогать гроб, в котором лежит невинно убиенный? – Сажерук отступил на шаг в сторону, словно делая тур вальса.
– Если ты прикоснешься ко мне, я отрежу твои вонючие пальцы! – побагровев от гнева и ярости, прорычал Баста. – Сначала пальцы, а потом язык.
Он снова замахнулся ножом, но Сажерук и на этот раз увернулся. Он все быстрее двигался вокруг Басты, то отступая, то приближаясь, словно в танце, но неожиданно оказался в ловушке – за спиной была голая стена, справа – решетка, а прямо на него наступал Баста.
И тут мать Мегги бросила камешек – он попал Басте в голову. Баста обернулся, посмотрел на нее, словно вспоминая, кто она такая, и пощупал голову. Из ранки текла кровь. Мегги с удивлением обнаружила, что нож Басты теперь у Сажерука. Баста пораженно смотрел на знакомый нож, как будто не мог поверить, что тот коварно предал своего хозяина.
– Ну как? – Сажерук направил нож в живот Басты. – Какое мягкое у тебя тело! Человеческое тело вообще хрупкая вещь, а главное, найти ему замену невозможно. Как вы поступаете с бедными кошками и белками? Плосконос обожает рассказывать про это…
– Я не охочусь на белок, – прохрипел Баста, побледнев, – румянец ярости исчез с его лица. Страх не бывает румяным, страх бледен как мертвец. – Что ты хочешь сделать? – тяжело выговорил он, будто что-то душило его. – Думаешь, сможешь выбраться из деревни? Тебя пристрелят как собаку, прежде чем ты перейдешь площадь.
– Согласись, это лучше, чем встретиться с Тенью, – сказал Сажерук. – Кроме того, они все равно промажут.
Реза подошла к нему и показала в воздухе пальцем, будто пишет. Сажерук достал из кармана записку и отдал ей. Баста следил за ней одними глазами, как будто хотел взглядом, словно магнитом, притянуть ее к себе. Реза что-то написала на ней и вернула Сажеруку. Наморщив лоб, он стал читать.
– Дождаться темноты? – спросил он. – Нет, я не хочу ждать. Но девочке, возможно, лучше остаться здесь. – Он посмотрел на Мегги. – Каприкорн вряд ли ей что-нибудь сделает, ведь она его новый Волшебный Язык, а потом отец заберет ее. – Сажерук положил записку в карман и провел кончиком ножа по пуговицам на рубашке Басты. – Иди к лестнице, Реза, – сказал он. – Мне надо закончить это дело, и мы уйдем отсюда, как самая обычная влюбленная парочка.