Каприкорн откинулся на спинку кресла и мельком взглянул на Сажерука. Потом перевел свои ничего не выражающие глаза на Мегги. Она невольно еще крепче прижала к груди пакет с книгой. Каприкорн пристально посмотрел на пакет, как будто знал, что в нем спрятано. Он подал знак женщине у его ног, та неохотно выпрямилась, поправила свое угольно-черное платье и бросила на Мегги и Элинор взгляд, лишенный любезности. Она была похожа на старую сороку: седые, зализанные назад волосы да острый нос, так не подходивший к ее маленькому морщинистому лицу. Слегка кивнув в сторону Каприкорна, она покинула зал.
В просторном зале мебели стояло немного: длинный стол, восемь стульев, шкаф да тяжеловесный буфет. Не было ни одной лампы, только свечи, десятки свечей в тяжелых серебряных подсвечниках. Мегги показалось, что они наполняют зал не светом, а тенью.
– Где она? – спросил Каприкорн. Мегги невольно отпрянула, когда он отодвинул свое кресло и поднялся. – И не говори мне, что на этот раз вы привезли мне только девочку.
Голос у него был выразительнее лица – он был тяжел и мрачен, и Мегги возненавидела его с первого же слова.
– Она привезла ее с собой, – ответил Сажерук, прежде чем Мегги успела среагировать. Глаза его беспокойно блуждали от свечи к свече, пока он говорил, как будто их танцующие огоньки были единственным, что его занимало. – Ее отец и правда не знал, что взял не ту книгу. Вот эта его так называемая приятельница, – Сажерук показал на Элинор, – заменила книгу без его ведома! Мне кажется, она одними буквами питается. У нее их целый дом. Ей явно лучше с ними, чем в обществе людей. – Слова слетали с губ Сажерука так поспешно, словно он хотел от них избавиться. – Я ее с самого начала терпеть не мог, но вы же знаете нашего приятеля Волшебного Языка – он всегда думает хорошо о людях. Он бы и самому черту поверил, улыбнись тот ему по-дружески.
Мегги обернулась к Элинор. Та стояла как будто проглотив язык. Угрызения совести большими буквами были написаны у нее на лбу.
Все объяснения Сажерука Каприкорн удостоил одним кивком. Он затянул потуже пояс халата, заложил руки за спину и медленно подошел к Мегги. Девочка изо всех сил старалась не отстраниться и посмотреть в его бесцветные глаза твердо и храбро, но страх зашнуровал ей горло. Это же надо – так перетрусить! Она попробовала вспомнить хоть какого-нибудь героя, хоть из одной своей книжки, влезть в его шкуру, чтобы почувствовать себя сильнее, больше ростом, бесстрашнее… Почему ей вспоминались только сказки про страшное, пока Каприкорн рассматривал ее? Ведь ей всегда так легко удавалось исчезать в незнакомых местах, перевоплощаться в животных и людей, существовавших лишь на бумаге. Почему же сейчас она не может этого сделать? Потому что она боялась. «Потому что страх убивает все, – сказал ей однажды Мо. – Рассудок, сердце, а уж фантазию – и подавно».