Сокровища тьмы. История месопотамской религии (Якобсен) - страница 39

На первую страницу
, до
(мест, где растет) кедр,
В Шумере и Аккаде,
даруй ему все пастушьи посохи,
и пусть он пастырствует
над черноголовым народом.
Пусть он, как земледелец, возделывает поля,
пусть, как у доброго пастыря, плодится его стадо,
пусть будут лозы под его началом,
пусть будет ячмень под его началом,
пусть будет поток сазанов[61] в реке под его началом,
пусть будет пестрый ячмень в полях под его началом,
пусть рыбы и птицы шумят в болотах под его началом.
Пусть старый и молодой тростник растет в камышах
под его началом,
пусть кустарник растет в пустыне под его началом,
пусть олени в лесах множатся под его началом,
пусть (хорошо) орошенные сады приносят мед и вино
под его началом,
пусть кресс-салат и латук растут на огородах
под его началом,
да продлится долгая жизнь во дворце под его началом.
Пусть высокий прилив поднимется (?)
в Тигре и Евфрате под его началом,
пусть растет трава на их берегах
пусть овощи заполнят общинные земли,
пусть священная владычица (злаков), Нидаба,
громоздит там горы зерна!
О госпожа, царица земли и неба,
царица небес и всей земли,
да здравствует он в твоих объятьях!»

После этой долгой речи следует стереотипная формула, констатирующая союз божественной четы:

Царь идет, вскинув голову, к священным чреслам,
идет, вскинув голову, к чреслам Инанны;
царь, идущий со вскинутой головой,
идущий со вскинутой головой к госпоже
........................................................................
возлагает руки вокруг священной... —

и здесь текст обрывается.

Как мы уже отмечали, любопытной особенностью этой версии является необычный обмен ролями между Инанной и Думузи-Амаушумгальанной, заслуживает также внимания и обилие ожидаемых благодеяний. Размах даров — от урожая земледельцев и дохода пастухов до улова рыбаков и добычи охотников и птицеловов, от живности лесов и болот до виноградных лоз и садовых плодов. Налицо явный контраст с первым рассмотренным нами культовым текстом — «Урукским». Там бог Думузи-Амаушумгальанна (в соответствии со своим именем) являлся нуминозной силой плодородия только финиковой пальмы и подразумевался единственный ритуал — ритуал, связанный с урожаем фиников. Можно заключить, что подобная сосредоточенность на каком-то одном из главных хозяйственных занятий была первоначально характерной особенностью культа, однако, по мере того как город вовлекал в свою орбиту различные промыслы (Урук, к примеру, объединил несколько поселений производителей фиников, пастухов крупного и мелкого скота[62]), сфера культа расширилась настолько, что бог стал олицетворять силу плодородия и достатка вообще. О таком расширении сферы божественной компетенции можно судить уже по изображению на Урукской вазе (конец IV тысячелетия), где свадебные приношения бога включают не только финики, но и колосья зерна, и обильных руном овец. В том свадебном тексте, где Думузи выступает как пастух, это расширение искусно передано тем, что земледелец, рыбак и птицелов действуют как сопровождающие его лица на свадьбе и приносят соответствующие дары в дополнение к подношениям пастуха. В других текстах — например, в «Брачных простынях Инанны» — Думузи фигурирует, несколько странным образом, в хвалебном слове Инанны и как пастух, и как земледелец.

Следующая страница