Слово face (англ. «лицо»), вероятно, восходит к латинскому глаголу facere, «делать или придавать форму» и индоевропейскому корню dhe-k- – «ставить» или «класть». Этимология намекает на то, что речь идет об уловках, ухищрениях. Мы меняем выражение лица, чтобы соответствовать обстоятельствам. Или, как пишет Томас Стернз Элиот в поэме «Любовная песнь Дж. Альфреда Пруфрока»: «Для встречи новых лиц создать себе лицо»[50]. Оксфордский словарь английского языка (Oxford English Dictionary) сообщает, что слово face было впервые употреблено в 1290 году для обозначения передней части головы. В XV веке его можно было использовать и как глагол со значением «хвастаться». В одном из центральных графств Англии однажды я слышала, как женщина, которой было за восемьдесят, отказалась от второй порции пирога, сказав: «Don’t overface me» («Не конфузьте меня»). Существует множество выражений, производных от слова face: face off – «дать отпор», face the music – «стойко встречать трудности», interface – «действовать слаженно», lose face – «потерять лицо», do an about-face – «поворачиваться кругом», face up to – «быть готовым», fall flat on face – «ударить в грязь лицом», talk face-to-face – «говорить лицом к лицу». Мы называем циферблат «лицом часов» – face of the clock, а фасад дома – его «лицом»; говорим, что «лицо города изменилось» и что «жизнь может исчезнуть с лица Земли». С первого взгляда (on the face of it) бросается в глаза, что мы одержимы лицами.
Взгляните на ребенка, которому нет и года, и вы увидите лицо древности. Эволюцию каждой его косточки можно проследить с древнейших времен – от ископаемых существ и тварей, бороздивших первобытные моря. Привычные черты человеческого лица начали закладываться не менее 350 миллионов лет тому назад – одновременно с обликом двоякодышащих кистеперых рыб, обладавших легочным дыханием. Из-за пересыхания океана или голода они были вынуждены покинуть родную стихию и перебраться в другую среду обитания, состоявшую понемногу и из воды, и из воздуха. Перебираясь из водоема в водоем, они поселились у речных берегов и в реках и обзавелись сильными плавниками, чтобы быстрее двигаться в воде. Их мозг стал крупнее, объем легких увеличился. Со временем их жабры стали лишними, и вместе с жаберными мышцами эволюционировали, превратившись в челюсти и примитивнейшее подобие лица. Каждое из существующих теперь лиц, кому бы оно ни принадлежало – нашей бабушке или новорожденному, – ведет свою родословную от этих рыб. То же самое можно сказать, например, и о мордочке котенка.