– Хэвлок Эллис полагает, что для девушек верховая езда может быть разновидностью мастурбации. А ты как думаешь? – спрашиваю я Линду.
– Когда ты верхом на коне мчишься по полю, ты скачешь как будто бы на гигантском фаллосе, и это может производить эффект мастурбации, когда твой клитор трется о спину лошади. Девушкам это может показаться чем-то постыдным, и они об этом не говорят, потому что матери очень редко рассказывают дочкам об оргазме или сексуальных ощущениях во влагалище и клиторе. Даже и теперь об этом юным девушкам обычно не говорят. Но это ощущение тайной сексуальности очень важно.
– Когда я училась в седьмом классе, то есть когда мне было около двенадцати или тринадцати лет, у меня было два любимых занятия, очень личных, о которых я никогда никому не говорила, и уж конечно не рассказывала о них другим девочкам. Мне казалось, что такие ощущения испытываю только я и только я этим занимаюсь. И вот одно из них. У нас на заднем дворе был гигантский шест с перекладиной в форме буквы «Т»: на него натягивали веревки, чтобы сушить белье. Детям нравится исполнять акробатические номера. Я часто залезала на этот столб – потому что при этом я обычно испытывала оргазм. Движение меня возбуждало, меня переполняли чувства – головокружительные, жуткие и восхитительные. Поэтому мне хотелось переживать их снова и снова, и при этом я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, какого они рода, – я и сама этого не знала. Я понятия не имела, как назвать эти ощущения, потому что думала, будто с другими девочками ничего подобного не случалось. В тот год на уроках физкультуры нам надо было залезать на канаты, и мне никогда не удавалось залезть по канату на самый верх, потому что, поднявшись до половины, я испытывала оргазм. Движение было тем же самым. Так что мне кажется, что молодые девушки, занимаясь верховой ездой, могут испытывать нечто подобное, но никому не хотят об этом рассказывать. Во-первых, потому что они не знают, как это описать, и, во-вторых, потому что это происходит в той части тела, о которой нельзя говорить.
– Когда я была маленькой, я вела себя, как мальчишка-сорванец, и ужасно этим гордилась, потому что мне казалось, что так я больше похожа на мальчишку, а я хотела быть мальчиком, потому что у мальчишек жизнь веселее. Я знаю, что женщины, которые стоят на крайне феминистских позициях и полностью разделяют идеалы феминизма, думают, что мы не отличаемся от мужчин. Но я думаю, что мы очень разные – что мы различаемся и психологией, и интересами, и нашим отношением к собственному телу и к другим людям. И это совершенно внутренняя жизнь – то сексуальное «я», которое просто так не увидеть – разве что взяв специальное зеркало и хирургический расширитель и рассмотрев с их помощью свои внутренние органы. Вы спрятаны у себя внутри. У мальчиков все «достоинства» на виду. Они могут их контролировать. Они могут показывать их другим. Представьте себе, что вы пытаетесь сделать это со своим влагалищем. Что вы там увидите? Ничего – пока у вас не будет партнера, который захочет заглянуть внутрь и все хорошенько рассмотреть, – и тогда это будет что-то невероятное.