Всеобщая история любви (Акерман) - страница 237

На основе этой истории, явно затронувшей самые низменные чувства в сердцах многих, были сняты два популярных фильма. Даже те преступления, которые нарушают моральные законы, попирают правовую систему и заставляют содрогнуться буржуазное общество, кажутся не такими отвратительными, если объясняются любовью. Любовь, как и правда, – надежная защита. Подсознательно мы представляем себе любовь чем-то вроде мощного гейзера, который, клокоча в человеке все сильнее и сильнее, должен излить свою бешеную энергию хоть на что-то – хоть на добро, хоть на зло. А еще мы понимаем, что влюбленным нужно доказывать свою любовь наглядно и абсолютно – поступками, иногда выходящими из-под контроля и становящимися душепагубными, саморазрушительными. Нас завораживают крайности страсти, и мы не всегда задумываемся о том, что они предосудительны. Это же так захватывающе – наблюдать за тем, как люди делают со своим телом что-то новое, бросают вызов прежним нормам и идеям, заново изобретают любовь. Нарушая табу или просто наблюдая за тем, как их нарушают другие, мы можем возбуждаться и воспринимать это как позитивный, облагораживающий опыт. В конце концов, все великие произведения искусства – детища преступных страстей.

Компас любви

Разнообразие любви


Альтруизм

Однажды, несколько лет назад, молодая пара привела своего маленького сынишку в зоопарк на острове Джерси. Судя по всему, особый восторг у мальчика вызывали большие сильные гориллы, так что родители подняли его и поставили на стену вольера, чтобы он мог лучше их рассмотреть. К их ужасу, мальчик вдруг соскользнул по стене вниз и упал прямо к животным. Но огромная серебристая обезьяна – самец-вожак – кинулась к малышу и села между ним и остальными гориллами. Там она и оставалась, защищая малыша, до тех пор пока смотритель не вызволил его из вольера.

Почему старшая горилла защитила человеческого детеныша? Было ли это проявлением альтруизма? Почему иногда люди рискуют собственной жизнью, чтобы спасти жизнь посторонним? Из всех разнообразных видов любви труднее всего, пожалуй, понять альтруизм. Кажется, будто он существует наперекор тому эгоизму, который движет всеми нами. В первую очередь инстинкт заставляет нас бороться сначала за собственную жизнь и уже потом – за жизнь наших близких. Зачем помогать голодным и бездомным, если они посторонние? Зачем спасать других людей? Зачем жертвовать на войне своей жизнью ради жизни товарищей? Альтруизм нас изумляет. Мы им восхищаемся. Мы объясняем своим детям, что альтруизм – прекрасное и благородное чувство. Но оно нас все равно озадачивает. Ведь в жестокой экономике жизни у него, похоже, нет смысла. И мы думаем, что за альтруизмом, видимо, стоит какой-то тайный мотив, что он сулит какую-то скрытую выгоду. Бихевиорист сказал бы, что горилла спасла ребенка вовсе не потому, что чувствовала нечто вроде сострадания. Как самый главный самец, вожак стаи действовал машинально. Он был жестко запрограммирован на то, чтобы защищать маленьких приматов, и, увидев одного из них в опасности – даже такого странного с виду, без шерсти, – осознанно бросился к нему, чтобы стать живым щитом.