Но я никогда не думал, что столкнусь с ними лицом к лицу, да еще с численным перевесом не в свою пользу.
— Должен быть пятый, — шепнул я своим спутникам.
— Почему? — тоже шепотом спросил Бол, держа меч направленным в сторону старосты. Тот пока стоял и не двигался.
— Для обряда нужно пятеро.
— Какого обряда?
Тут послышался веселый голос прямо у меня за спиной. А вот и пятый.
— … и рукав себе ободрал. А малина там дивная, Раш, ты должен попробовать обяза… — На нас двигалась куча хвороста с ножками. Дойдя до грязевого бассейна, куча рухнула на землю и явила нам пятого сектанта.
— Пих нахата карадах, — резюмировал он, тараща на нас круглые глазенки на зеленом лице. Венец-Создатель, это ж гоблин!
Хатчет молниеносно выхватил метательный нож. Бол обратным хватом достал дагу. В это время, я осмотрел старосту на предмет амулетов. Их не было вовсе, если не считать пояса. Полоска крученой кожи мерцала грязно зеленым. Когда я вспомнил, что сие означает, меня прошиб холодный пот. Я вытянул руку, чтобы обезвредить этот опасный предмет, но тот, кто назвался Улешем, снял его с себя.
— Бой! — хрипло крикнул я, но опоздал. Пояс развернулся в кнут. Улеш взмахнул им и щелкнул Бола по мечу. Оружие рассыпалось ржавой трухой.
— Сдавайтесь, мальчики, — совсем другим голосом предложил «староста». — Обещаю легкую смерть.
— Умирать сегодня мы как-то не планировали, — возразил Бол, доставая кинжал. — Иди-ка подуй на ветер!
— А удачно получилось, — хихикнул гоблин. Он был вообще без оружия, не считая небольшого кистеня на поясе. — Как раз трое.
— О чем это он, святой отец? — спросил у меня Хатчет.
— Не дайтесь им живыми, — успел сказать я, и бой начался.
Хатчет швырнул в надвигающегося гоблина кинжал, тот отмахнулся рукой, клинок высек искру из его наруча и улетел в угол. В ответ нелюдь достал кистень и раскрутил его над головой. Хатчет только хмыкнул — он был из дворян и презирал разбойничье оружие, только честная сталь. «Улеш» снова замахнулся кнутом. Бол шагнул было к нему, но оставшиеся трое стали тыкать своими посохами. Один посох он успешно укоротил ударом даги, но от остальных пришлось уворачиваться.
— Лови, святой отец! — смеясь, крикнул «староста» и хлестнул меня по руке. Печально известная «плеть тлена» — артефакт, который Копийн оставляет на месте пентаграмм в своих капищах и служит послушникам, подвергая все разложению, обвился вокруг моей правой руки. К счастью, я знал, как с этим справляться — в библиотеке при монастыре была обширная подборка способов применения силы Его.
Я сжал кулак, накрывая пальцами вспыхнувшее Око, и энергия заструилась по руке. «Плеть тлена» уже успела распустить на ветошь рукав моей рясы, как вдруг озарилась белым светом, и с хлопком разлетелась на части. Сектант грязно выругался, а Хатчета тем временем огрели кистенем по защищенной легким шлемом голове — от удара он крякнул и осел наземь. Бол вскрикнул горестно, и в следующий момент сам схлопотал посохом под ребра. Шустрый гоблин перепрыгнул через скрючившегося Хатчета и ударил обеими ногами меня в бок. Я охнул от боли и отлетел к бассейну, где больно получил от кого-то палкой по голове и на какое-то время перестал что-либо соображать. Бой по-прежнему кипел, Бол живым сдаваться не собирался. Хоть кто-то слушает мои слова.