Внутри барака было довольно уютно — несколько лежанок вдоль стен с истлевшими одеялами, полки с глиняной посудой, даже железная печь с трубой, выходящей на улицу. Поискав источник магического света, я чуть было не вскрикнул — он исходил от покрывала, натянутого на манер занавески, на которой был вышит знак Ока Создателя. Не просто вышит, но и зачарован силой Его — нити светились белым, не мерцая и не рассеиваясь. Аккуратно дотронувшись до ткани, я отвел ее в сторону, обнажив нишу тайника. Устроивший его был мудр, орки не посмели бы тронуть Око, а мародеры, нечистые на руку, попросту бы сильно обожглись. Меня же знак пропустил, в чем я отчего-то не сомневался.
В нише было две полочки. На верхней стопками лежали деньги, восемь золотых, двенадцать серебряных и три медяшки. Поколебавшись, я все же взял — в пути деньги всегда пригодятся. Лошадь тут, конечно, не купишь, но если добраться до Смута, то пять серебрушек гарантируют комнату в гостинице на день с охраной, стиркой и питанием.
На второй полке лежал меч. Вернее, сперва мне так показалось. Потом я решил, что это все же длинный кинжал эльфийского происхождения. Длина его составляла полтора локтя, гарды почти не было, на конце рукоятки имелось шарообразное утолщение. «Шар» имел едва заметное ушко, наверное, для красной тряпки, которая в бою была предназначена для отвлечения внимания противника, как это делал один эльфийский горой из книги монастырской библиотеки. Я примерился — кинжал идеально лег мне на руку обратным хватом. «Шар» находился прямо под подушечкой большого пальца, а острие слегка выдавалось за локтевой сгиб. Лезвие было крайне необычным: слегка изогнутое, тускло-серое, острое с одной стороны. От кровостока к краям змеились едва заметные прожилки. Но главное, когда я взял его в руки, ладонь нагрелась, как в момент призыва силы. Кинжал с магией Создателя? Неужели такое бывает? Я крепко задумался и провел в этом состоянии не одну минуту. Кинжал был оружием, орудием убийства и мук, а монахам это претит. В пользу мысли «взять его с собой» аргументов было гораздо больше, как то:
— кинжал откликается на призыв силы Венца;
— он был спрятан за знаком Ока, стало быть, никогда не был использован в темных целях;
— совпадение было слишком неслучайным, и, возможно, это оружие было ниспослано мне Создателем взамен знака на ладони, ибо без знака я был все равно что безоружен;
— кто-либо другой может забрести сюда и, случайно обнаружив тайник, магией или амулетом отомкнуть завесу, чего же добру пропадать?
Я еще рассуждал, а руки сами ласкали теплую рукоять и вертели кинжал, как делают балаганные метатели ножей — через пальцы, вокруг запястья, бросок на один оборот, вращение на ладони вокруг гарды, вращение вокруг большого пальца и последующий переброс в другую руку. Что-то не замечал я раньше за собой такой ловкости. С пером и стилом управлялся хорошо, годы опыта все же. А вот воинское дело мне никогда не давалось, вспомнить хотя бы постыдные уроки у пограничников. Как только в голове возникла мысль о страшной доле недавних спутников, я невольно перехватил кинжал в атакующую позицию. Люди неоправданно жестоки друг к другу, и чем темнее их дело, тем на более ужасные деяния они способны. Мне стало горестно и яростно. Бола они изуродовали, а про Хатчета и вовсе вспомнить страшно… Я решительно ухватился за рукоять. Будь мучители передо мной, я бы их так и так, а потом бы еще так, а после добивающий в шею. Рука с кинжалом молнией метнулась вперед, сделала выпад в область бедра воображаемого противника, после поменяла хват на обратный и рассекающий удар снизу вверх, затем колющий в артерию. Анатомию я знал на отлично и умел неплохо врачевать, а вот теперь это знание и для убийств сгодилось…