— Все в длани Создателя, — напомнил ему я.
— Ото ж, — согласился он. — Вот только он меня в свои дела не посвящает. Но своим глазом я порой вижу вещи, которые ясно говорят об одном: грядут великие перемены.
— Твоя правда, Сах, — ответил я. — В месте одном, в церкви, ожила статуя Венца, а я рядом стоял. И послала она меня дойти до гор и кое-что там учинить. В общем, ничего пока не предвещает таких уж перемен.
— А говоришь — не молод, — хрипло рассмеялся дед. — Хотя, ежели ты в ските жил, а до этого в семинарии книги читал, то от жизни, прости, ты отстал, и ума в тебе живого мало. А я вот вижу, что раз такое случается, то перемены будут. И твой путь будет не так прост. Я верю в Венца, и верю, что он не стал бы за так приходить к тебе и говорить, чтобы дошел до гор. Что ты там делать будешь — дело не мое. А вот то, что он дал тебе райдал — это знак, что путь предстоит тот еще.
— Скажи, дед… Что за райдал такой? Какая-нибудь фея?
— О, отец Дэм… — протянул старик, стуча яйцом по столу. Подумав, я присоединился. — Райдал есть оружие великих воинов. Тот, кто имеет его в руке, сделает все, что в силах его. Кто их делает — не ведаю, знаю только, что они пришли к нам из хварровых земель. И сами хварры бесятся аки псы блохастые, когда видят райдал у человека. И еще — с райдалом воин непобедим. Правда, тот, что я видел, был почти как меч. И вот тут, — он показал пальцем на оголовье, — была цепь. На конце той цепи была клетка для монет. Ну, знаешь, просто прутья…
— Знаю, — перебил я. — Видел.
— А внутри клетки были амулеты. Пять штук, точно, стопкой сложены, но неразделимы. И воин бился, как волчок — крутится, крутится… То одного полоснет, то второго, то вдруг взмахнет этой клеткой на цепи — и оттуда молния или шар огненный!
— Магия? — удивился я. Конечно, в рукояти встраивали амулеты, накладывая на них разные чары, но атакующие? Одно неосторожное движение — и молния полетит в тебя. Так что смысла в этом нет, тем более на цепи, активация чар завязана на контакте руки и амулета.
— А то ж, магия, она самая, — продолжал дед, кивая. — Ну и цепь… Ай, не ведаю я всего, уж не обессудь.
— Да какое там, — отмахнулся я. — Спасибо за хлеб-соль, пора мне двигаться дальше.
Я было встал, но Сах придержал меня за рукав.
— Отец Дэм, не пойми неправильно… Но не лучше ли тебе отдохнуть у меня денька три? Сам видишь, пострелята бегают, глаз да глаз нужен, а у меня всего один. Родители у них, мой сын с невесткой, в город уехали, в Смут, товар сторговывать. Медом мы промышляем, видишь ли, да и птицу коптим. Аккурат через три дня должны вернуться. Я тебе в их комнате постелю, с меня стол и баня, каждый день. Я… — Старик замялся. — Я ведь тебя даже не поблагодарил за спасение внуков. Сгинули бы они — и мне жить незачем.