— Ну, здравствуй, Брысь.
Балакин не удивился.
— Я уже здоровался. А зовут меня так, между прочим, только хорошие знакомые.
— Мы знакомы давно.
— Что-то не припоминаю.
Серегин расстегнул запонку на левой руке, поддернул рукав, обнажив ползущую от запястья к локтю бледноголубую черепаху.
— Может, вспомнишь? Твоя работа.
Балакин перевел взгляд с черепахи на лицо Серегина, помолчал, и некое подобие улыбки скользнуло по его губам.
— Испания… Как же, не забыл, наколочка моя… А звать тебя?
— Серьга.
— Вы с Эсбэ дружками были… Клюшками промышляли…
— И свечками.
Балакин покосился на Серегина.
— Не забыл, значит, свечечки?.. А ты кто ж теперь будешь?
— В милиции служу.
— Угу, понятно.
Балакин ерничал, а это на него совсем не было похоже. Так делают, когда хотят скрыть свое подлинное состояние.
— А что вам понятно? — спросил Басков.
— Психологию разводите. Слезу из меня давите. Так ведь я, гражданин майор, последний раз плакал, когда, извините, от материнской титьки отрывали.
Басков уже видел, что не такой уж он железный, каким хочет казаться, но играть дальше в кошки-мышки не имело смысла.
— Вы угадали, — сказал он. — Хотите, мы тоже погадаем?
Балакин с преувеличенной готовностью подался к нему, изображая наивный интерес, который вовсе не был наивным.
— Ну-ка, ну-ка.
— Будем исходить из того, что не вы напали на Шальнева. Это похоже на правду, верно?
— Похоже. — серьезно согласился Балакин.
— Тогда попробуем угадать, что вас беспокоит. — Басков закурил сигарету, вынул из стола паспорт, положил его под ладонь. — Начнем по порядку… Когда я показал вам ваше письмо, вы подумали, что вас выдал Шальнев. Так?
— Я вам это говорил.
— Потом вы увидели Шальнева в больнице, и подозрение отпало. Так?
— Верно.
— Тогда вы спросили себя: как мы на вас вышли? Ну, тут ясно: нашли полумертвого Шальнева, установили наблюдение за квартирой, перехватили письмо, а дальше все проще пареной репы. Так?
— Ну так.
— Теперь один вопрос, Балакин: вы бы по лицу узнали Шальнева?
— Какое же там лицо…
— Вот именно. — Басков сделал паузу и продолжал: — Значит, установить, что это Шальнев, можно было лишь по паспорту. Согласны?
— И по другим бумагам тоже, — уже деловито поправил Балакин.
— Никаких бумаг при Шальневе не оказалось. В кармане у него нашли только это.
Басков подал Балакину паспорт и мельком взглянул на Серегина, молча следившего за развитием этого разговора, который можно было считать допросом лишь весьма условно. Серегин знал обо всем, что удалось добыть Баскову по делу, в мельчайших подробностях, и он понимал, что сейчас наступил важный момент.