Но, судя по этой квартире, не было в мире ничего более необеспеченного, чем будущее Женса.
Обезличенность этого мирка пугала. Это как застать молодого парня за обедом в столовой дома престарелых. Меня это навело на мысль, что Женс согласился на это в обмен на нечто другое: деньги, быть может, или анонимность, или что-то еще. Я начала нервничать.
– Этот дом – настоящий муравейник пенсионеров среднего достатка, – пояснил он, пока искал какое-нибудь место (или особое место) для только что снятых шляпы и жакета. – Мы, можно сказать, в общем ладим, но я уже бросил ходить на ежемесячные собрания, поскольку некая шестидесятилетняя молодка положила на меня глаз. Избежать этого она не может – таков ее псином, хе-хе. Не нравятся мне соседи, – вынес он свой вердикт, в чем совершенно не было нужды, поскольку я уже по пути, на лестнице, заметила, как он поглядывает на соседские двери – как на норы опасных хищников. – Присаживайся, пожалуйста. Что будешь пить? Могу кофе сварить, а может, Аннушка уже сварила и оставила… Есть и вино. Среди моих знакомых – владелец винодельни, и на каждое Рождество он присылает ящик вина. О, да не беспокойся ты из-за этой грязи…
Я и вправду смотрела на свои испачканные сапоги, но мне подумалось, что этой фразой Женс стремился замаскировать специфичный взгляд, которым он меня оглядывал, особенно мое желтое трико с прозрачными боками. Я осталась стоять, повесила пальто на спинку стула и попросила стакан воды. Возникшая пауза позволила мне завершить осмотр. Судя по всему, это была двухкомнатная квартира: гостиная, кухня и спальня, не считая ванной комнаты в дальнем конце крестообразной прихожей. Гостиная – светлая, в обстановке преобладают металл и пластик, и ни следа прежних сокровищ. Взгляд в первую очередь притягивают книжные полки, забитые битком, стол со встроенным монитором и репродукция чандосовского портрета Шекспира (единственное, что осталось от прежних времен) на маленьком свободном от полок кусочке стены. На столе апельсиновые корки на тарелочке, рядом грязный стакан из-под кофе с молоком. И запах как в склепе – так пахнет убежище беглеца.
Женс вернулся, шаркая серыми домашними шлепанцами, фиолетовый шейный платок вкупе с зеленым джемпером, бирюзовыми брюками и белоснежными волосами делал его похожим на экстравагантного актера. Очки он снял, явив миру бледно-голубые глаза. Взяв из его рук стакан с водой, я заглянула в них и обнаружила отблеск столь характерной для Женса силы. Но она тут же была потушена нахлынувшей старостью. Он извинился, будто о чем-то забыл, подошел к столу и повертел рукой перед монитором. Понятно – медицинский осмотр онлайн. Обратила внимание на подмигивание медицинского браслета на костлявом левом запястье.