Решив, что готова, я взялась за дело. Костюм этой маски был прост, и я тут же подобрала нужные вещи: черные туфли на каблуке, черные трусики-танга. Я разделась, расчесала только что вымытые волосы и сделала хвост. Затем надела свой костюм. Женс рекомендовал воздействовать на подсознательное с помощью какого-нибудь воспоминания, неприятного, травматичного события. Не сказать чтобы у наживок такого добра недоставало, и я воспользовалась собственной трагедией. Я постаралась сконцентрироваться на том, что вспомнилось мне накануне в квартире Женса: то, что сделали с моей семьей Человек-Лошадь, Оксана и та другая женщина. Потом я задернула занавески в гостиной и включила торшеры, осветив пустую стену, которая понадобится в качестве задника сцены. Все это было типичными компонентами театра Экспозиции.
Единственное, чего я до этого не делала, – не работала без публики.
И пока я, расставив ноги, двигалась лицом к стене, время от времени декламируя стихи из «Троила», и готовилась пробудить свою память, держа на минимуме ощущения и эмоции, я задавалась вопросом: выйдет ли из этого хоть какой-нибудь толк? «Ты там? Ты меня чувствуешь?» – вопрошала я тишину. И воображала свою тайную любовь, свою цель, своего сукиного сына, как он сидит в темноте и следит за моими жестами, слушает мой голос…
Телефон зазвонил через полчаса, прервав меня. Я выругала себя за то, что забыла отключить его. Но когда видоискатель сообщил, что это моя сестра и звонит она по защищенному каналу связи, я обрадовалась. Мы не разговаривали со времени той нашей драки у меня дома, неделю назад, и сам факт звонка от Веры принес мне несказанное облегчение. Задыхаясь, я бросила свой этюд, снова натянула трусики, которые уже соскользнули к ногам, и решила принять звонок, перебирая возможные варианты: Вера меня обругает, будет плакать, попросит прощения. А может – даже подумать об этом было страшно, – дело гораздо серьезнее. Но первым, что я услышала, было: до сих пор не обнаружено никаких следов Элисы.
– Ее нет уже целую неделю… – Вера говорила в нос, дрожащий голос наполнил комнату. – Неделю… Если бы у нее получилось, мы бы уже знали, правда?
– Может, да, а может, и нет.
– Думаешь, все еще есть надежда, что она его ликвидирует?
– Элиса сильная. Может произойти все что угодно.
Мы обе знали, что если похититель – Наблюдатель, то девушка либо уже мертва, либо на всю жизнь останется калекой, но Вера позвонила с масличной ветвью мира в руках, и я ни за что в жизни не хотела все испортить.
Я воспользовалась передышкой, чтобы сходить в ванную, отереть пот и пописать, пока слушала Веру по громкой связи.