Однако ровное движение по трассе вроде бы помогло развеять тревогу. Сейчас, уже за полночь, он чувствовал себя прекрасно и даже прикидывал, не перекусить ли где-нибудь по дороге, но тут мальчик спросил:
– Завтра я в школу не пойду?
– Нет, завтра не пойдешь. Мне придется съездить в офис около десяти, но я сразу же вернусь. А пока меня не будет, я хочу, чтобы ты сделал кое-какие задания.
– У меня нет заданий.
Мужчина мельком взглянул на мальчика: развалился на сиденье, будто сломанная кукла, с этими его дредами, упавшими на плечи, в кожаной куртке ядовито-фиолетового цвета, которая ему великовата.
– Математика и язык, – объявил мужчина. – Дроби и спряжение глаголов. Вот тебе задание. Сделаешь – можешь поиграть наверху. Или спуститься ненадолго вниз, если захочешь.
– Что можно с ней делать?
Он хорошо понимал, что сын и так прекрасно знает ответ на вопрос, к тому же для мужчины не остался незамеченным серьезный тон, которым вопрос был задан: у Пабло это означает раздражение. Но он решил, что мальчик его послушается, и смягчился:
– Никаких разрезов, ударов по голове или применения техники до моего возвращения… Первый день, сам понимаешь… Слушай, Пабло, ты что, сердишься?
Мальчик ничего не ответил. Мужчина продолжил:
– Я знаю, что этот выбор отличается от остальных, но ты по-прежнему мой помощник, и я обещаю, что буду очень осторожен… Очень.
– Она тебе не нравится, – наконец сказал мальчик, словно констатируя очевидную вещь – такую же, как ночная темень за окнами машины.
Мужчина какое-то время молчал.
– Ну, в общем, не слишком нравится, – в конце концов признался он и заметил, что во рту пересохло.
– И мне тоже.
Страшно было осознать, что мальчишка, несмотря на юный возраст, попал в самую точку: не то чтобы девушка была некрасива, но это был не его тип. И это настораживало. Девица в джинсах, в какой-то задрипанной курточке – и выглядит так, будто более чем довольна собой. На такую, при иных обстоятельствах, он бы на улице второй раз и не взглянул…
Очень настораживает.
Поворот он прошел на более высокой скорости, чем следовало, и слегка приотпустил педаль газа. Ладони вспотели, а волосы, судя по ощущениям, прилипли ко лбу.
Некоторое представление о том, что могло послужить истинным мотивом, у него все-таки было. Необходимую литературу по теме он читал годами. И знал, что существуют способы заставить тебя выбрать даже то, что внушает отвращение. Точнее говоря, выбираешь именно потому, что нечто внушает тебе отвращение. И он припоминал, что одна из подобных техник, названная «маска Представления», была описана в «Гамлете». Разыграем тебе пьесу, чтобы завладеть твоим сознанием, устроим спектакль-ловушку, чтобы прищемить тебе лапки, поставим