Я что-то залепетала, но меня остановил его шепот:
– Знаешь что? Ты очень плохо притворяешься…
Я бросила на него быстрый взгляд.
«Сделай это еще раз, девочка».
– Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите, – твердо сказала я.
Наблюдатель вздохнул:
– Твои коллеги пока еще ничего… но ведь я могу и включить токарный станок.
– Не знаю, о каких коллегах вы говорите, – продолжила я тем же тоном.
Медленно кивая, он перевел взгляд в угол и переложил электронож в другую руку. Я внимательно за ним следила и успела опередить и отвернуть голову, но, так или иначе, удар кулаком по моей челюсти получился неслабый. Мы вскрикнули одновременно. При повороте головы ошейник врезался в горло, и я вернула голову на место, чтобы не задохнуться. Заметила, что из угла рта побежала струйка крови.
– Ну-ну, значит, нам подослали сильнейшего игрока команды, – сказал он, потирая костяшки пальцев.
Вернее, я думаю, что он это сказал, поскольку удар наполовину оглушил меня.
– Ну да ладно. – Он встал и обратился к ребенку: – Пабло, ты уже проголодался?
– Да.
– Пойду достану из машины продукты. Помой руки. – И он направился к лестнице и начал подниматься.
Мальчик некоторое время смотрел в ту сторону, куда ушел Наблюдатель.
Пабло.
Я оглядела его. Синяя кепка, фиолетовая куртка, джинсы, желтые ботинки, коричневые дреды, пирсинг на нижней губе. Пестрый попугайчик с лицом задумчивого ангела. Дорогие шмотки, одиночество, избалован донельзя, интроверт. На мой взгляд, ему десять или одиннадцать лет, как Женс и предполагал. Бледная, с голубизной кожа. «Эта кожа не знает солнечного света». Я представила его себе сидящим в подвалах, при электрическом свете, занимающимся… чем? Меня в дрожь бросило от мысли о том, что он мог делать или при чем присутствовать.
Решила его прозондировать.
– Пожалуйста… – умоляющим тоном произнесла я. – Помоги мне…
Он взглянул на меня, не отвел глаза и после повторной просьбы, что было хорошим признаком. По крайней мере, он меня не избегает. Но взгляд его не выражал эмоций. Мигание век – как камушки, брошенные в пруд: волнение на воде, а потом ничего.
Важно было понять, можно ли им манипулировать. Не при помощи маски, конечно. Псином ребенка очень неустойчив, и даже самые простые маски эффекта с детьми не дают. Некоторые маски, например маска Разрушения, способна воздействовать на детей, если использовать правильную технику, но я не могла рисковать. Угроза Наблюдателя, реальна она или нет, связывала мне руки.
Нужно было попытаться выяснить, что скрывается за этими темными глазами.
Я начала говорить, очень спокойно. Решила назвать его по имени: