– Пабло… Тебя ведь зовут Пабло?
Он слез со стола и отошел, не ответив. Это тоже мне понравилось. «Он играет роль», – подумала я. Старается избегать меня, но первое прощупывание дало скорее обнадеживающие результаты.
Я следила за мальчиком. Он остановился перед безупречно чистой, как в лаборатории, раковиной, повернулся ко мне спиной, послышался шум льющейся воды. А потом сделал то, что часто делают дети: снял куртку после того, как вымыл руки, словно осознав, что может намочить рукава. Под курткой оказалась футболка – и тоже яркая: что-то среднее между оранжевым и багровым.
Пока он мыл руки, я оглядывалась по сторонам, стараясь составить представление о месте, в котором нахожусь.
Это не было похоже на то, что обычно обозначают словом «подвал». Просторная прямоугольная комната с климат-контролем, мигают огоньки пожарной сигнализации. Меня приковали к одной из длинных стен, в углу, напротив лестницы и закрытой двери во второй подвал. Потолочные светильники льют свет на два стола, один очень похож на стол для вскрытия – с круглыми отверстиями в столешнице и отводной трубкой. Рядом со столами на металлических подставках – бутыли с физраствором. Вдоль стен – витрины с флаконами. Полный комплект оборудования для поддержания жизни в твоей игрушке, пока ты с ней развлекаешься. И все вокруг такое чистое – из камня или стекла. Белый – преобладающий цвет: белые полки, на которых разложены стальные инструменты с белыми ручками, белые банки, белые халаты. Даже мониторы, в которые вмонтированы два гипотетических датчика, направленных на меня, тоже белые. Вдруг вспомнился старый и глупый анекдот, над которым тем не менее мы с Верой долго хохотали, когда его рассказывал папа: один белый-белый человек падает с белого-белого балкона на белый-пребелый тротуар, тут приезжает белая-белая «скорая помощь», отвозит его в белую-белую больницу; там к нему выходит врач, одетый в зеленое, и вдруг говорит: «Черт побери, я ошибся анекдотом». И хотя мы знали его конец, но смеялись как ненормальные. Вера, тогда девчушка четырех-пяти лет, хлопала в свои маленькие ладошки – так ей нравился тон, которым папа произносил реплику врача: «Черт побери, я ошибся анекдотом».
«Черный-черный мужчина и черный-черный мальчик приводят тебя в белую-белую комнату…»
Вымыв руки, мальчик порылся в карманах куртки и достал портативную игровую консоль. Я не специалист в виртуальных играх, так что не могла бы узнать, что он предпочитает, и здорово пожалела. Открыл консоль, достал очки, не снимая бейсболки, и голова его вдруг стала похожа на голову огромной мухи. В черных стеклах вспыхивали огоньки. Это мне не понравилось – контакт с ним терялся. К счастью, быстро ему играть надоело, а может, он боялся, что вернется отец и застанет его за этим делом. В общем, он снял очки, убрал их внутрь и закрыл консоль. Я повторила свою просьбу.