Тишина, извергаемая ее открытым ртом, была оглушительной. Чаша весов склонялась в ее пользу, и острие стеклянного ножа коснулось моей шеи. Я понимала, что умру, но тут вспыхнула последняя мысль – мимолетная, но отчетливая: может, Клаудия права и в ее слепой мести есть некая справедливость? В конце концов, все мы были подточены собственным удовольствием, все мы были наживками для самих себя. У псинома нет другого выхода: мы – только то, чего желаем. Так что я закрыла глаза и стала ждать спасительной смерти, финального наслаждения, последнего исполненного желания. Пока я ждала, раздался выстрел, и на меня брызнула плоть Клаудии – остатки ее пустых измышлений. Когда я снова смогла что-то видеть, моим глазам предстало зрелище падения ее скелетообразной фигуры с дыркой в левом виске и застывшим на лице выражением удивления. Словно диктатура псинома рухнула как раз в момент смерти, позволив ей снова стать обычной Клаудией, какой она всегда и была. А рядом я увидела перекошенное, но решительное лицо своей сестры – над дулом пистолета Мигеля, который она все еще сжимала в руке.
Помню целую толпу санитаров вокруг тела Мигеля.
Помню, что умоляла его спасти.
Помню ничто – темноту, занавесом упавшую перед глазами.
Мадрид, две недели спустя
– Привет! Можно войти?
– Конечно. Что за вопрос? Рад тебя видеть.
– А я тебя.
– Садись, пожалуйста.
Мы улыбнулись друг другу. Марио Валье поправил очки на носу. Его кабинет, как всегда, был чист и элегантен, хотя на этот раз – в виде исключения – жалюзи подняты и в окна льется полуденный свет.
Я выбрала диван, а не стул перед его письменным столом, что, кажется, его позабавило. Сам он садится в пациентское кресло напротив меня.
– Собираешься сделать очередное признание?
– Ну, есть немного, – согласилась я.
Его улыбка как будто застыла.
– Что-то случилось?
– Да ничего особенного. – Я сняла куртку и положила рядом с собой на диван. – Извини, что за все время так и не позвонила.
– Я подумал, что ты… работаешь, наверное, – отозвался он.
– Ну, у меня оставались кое-какие дела.
Валье кивнул:
– А теперь ты с ними покончила?
– Можно сказать, что да. И мне очень жаль, что я опять пришла без предупреждения. Подумала, что перед обедом ты уже закончил прием, но еще не ушел…
– Бог мой, Диана, может, хватит извинений? Мне очень приятно видеть тебя, правда.
– Я тоже очень рада тебя видеть. – Я провела ладонями по рукам. – Я долго думала.
– Это очень полезное упражнение, которое людям следовало бы делать почаще. Кроме того, размышления тебя украшают. – Он взглянул на мою левую руку с обрубком мизинца. – Как ты себя чувствуешь?