Дети, коровы, лошади и ослы свободно расхаживали между палатками или в величавом спокойствии лежали посреди улицы, так что проезжающие вынуждены были сворачивать в сторону. Везде кипела бурная деятельность. На реке стояло множество тяжело нагруженных барж, прибывших из Сан-Франциско с самыми разнообразными грузами. На берегу было наспех выстроено несколько десятков гостиниц – деревянных будок или просто палаток, все с шикарными многообещающими вывесками. Конечно же, все эти обещания не выполнялись, но это мало кого беспокоило: здесь никто надолго не задерживается – все спешат к золотым приискам. Надеясь быстро и легко разбогатеть, золотоискатели не скупятся, и этим с удовольствием пользуются ловкие плуты – хозяева гостиниц, заламывающие непомерные цены.
Нигде ни о чем больше не говорили, как только о золоте. Спрашивать о ком-либо – напрасный труд. Все здесь чужды друг другу, и никому нет дела до каких-то новых приезжих. Однако наши друзья, исходив городок вдоль и поперек, наконец отыскали место, где останавливались повозки, спустившиеся с гор. У их владельцев они выспрашивали, кто с ними приехал, надеясь таким путем найти след семьи Джорджа. Но и это ни к чему не привело. Почти все повозки были куплены в дороге, а куда девались их прежние владельцы и как их звали, никто не мог сказать.
Повсюду, и за городом, и прямо на улицах города приезжие разводили костры. Одни располагались в палатках, другие – под открытым небом.
В лавочках продавали только то, что могло понадобиться рудокопам: съестные припасы, грубую простую одежду, башмаки, лопаты, мотыги, ломы и так называемые качалки, снаряды для промывки золота. Питейные и игорные заведения встречались на каждом углу.
Наши путешественники остановились у одной из палаток, где торговали провиантом, чтобы купить сухарей и копченой говядины. Джордж достал свой кожаный кошелек с золотом, полученным за медведя, чтобы расплатиться с продавцом, и вдруг его взгляд упал на человека, стоявшего поблизости и внимательно рассматривавшего мальчика.
Это был мужчина довольно неприятной наружности, в темной шапке, из-под которой торчали всклокоченные волосы. Его правая рука его была на перевязи, сделанной из шерстяного платка, а глаза, устремленные на Джорджа, не предвещали ничего хорошего. Встретив взор мальчика, он отвернулся и быстро пошел прочь по улице.
Джордж с испугом узнал жестокие, злобные черты лица, которое он видел ночью при свете костра. Это был тот самый человек, который покушался на их жизнь.
Мальчик схватил Фолса за руку и шепотом сообщил ему о своих подозрениях. Старик взглянул вслед уходящему и сказал: