– Вот город, – рассказывал Фолс, стоя на палубе рядом с Джорджем, – основанный совсем недавно, в 1839 году. В 1844 году здесь была всего пара сотен жителей. А теперь, по прошествии каких-то пяти лет, он уже дает пристанище тысячам и тысячам человек. Думаю, лет через десять мы будем считать его население уже сотнями тысяч. Место его расположения великолепное: с одной стороны узкая горная цепь, возвышающаяся на несколько сот футов. За ней шумит море, а направо, у этого маленького белого островка, – единственный выход в Тихий океан. Вся огромная бухта, простирающаяся влево на несколько миль до Сан-Хосе, а вправо и позади нас – до устья Сакраменто и реки Сан-Хоакин, со всех сторон окружена горами и обеспечивает кораблям защиту от самых сильных бурь. Везде по берегу залива теперь строятся новые города, но Сан-Франциско останется главным городом, потому что занимает самое удачное место.
Между тем пароход, пыхтя, подошел к большой деревянной пристани, и когда Джордж смог различать лица теснившихся на причале людей, он уже ни о чем больше не думал, как только о возможности увидеть среди них своего отца.
И, разумеется, напрасно. Мимо них проходило множество народу, но все это были чужие лица, которые равнодушно встречали его вопросительный взгляд. Из груди Джорджа вырвался тяжелый вздох.
– Пойдем, друг мой, – сказал старик, прекрасно понимавший, что происходит в душе мальчика. – Здесь мы не найдем твоего отца, разве только счастливый случай привел бы его сюда. Может быть, Джемс Логгинс, наш долговязый друг, оставил для нас в отеле хорошие известия, так что мы прежде всего отправимся туда.
Однако добраться до гостиницы оказалось не так легко, как они предполагали. Пока у них в горах стояла отличная погода, в Сан-Франциско в течение трех дней непрерывно шел дождь, так что улицы были покрыты грязью, местами доходившей чуть ли не до колен. Мостовой или тротуаров для пешеходов здесь еще не было. Дома строились прямо на глинистой почве. А по едва намеченным улицам беспрестанно сновали груженые телеги.
Так или иначе, наши путешественники кое-как добрели до отеля, к счастью, расположенного не так уж далеко от пристани. Но расспросы о письмах оказались напрасными. Посреди груды писем, лежавших на столе, ни на одном не было имени Окли, а хозяин гостиницы не знал никакого Джемса Логгинса.
Наши друзья принялись думать, что им делать дальше.
Старик предложил прежде всего отдать золото на сохранение в один из банков, чтобы не таскать его с собой. Им пришлось заплатить за это небольшие комиссионные, но зато теперь они могли быть уверены, что их золото находится в безопасном месте. В банке Джорджу пришло в голову спросить о своем деде. Но и тут его ждала неудача: банкиры только недавно приехали из Нью-Йорка и знали только тех, с кем имели дело.