Женщины Ольги поглядывали исподтишка. Только монахи, священники, муж, слуга или ребенок могли заходить в терема Москвы. Но монахи обычно были старыми, а не высокими, сероглазыми и пахнущими дальней дорогой.
Одна из служанок, любящая романтику, рассказывала соседке:
— Это брат Александр Пересвет, знаешь? Тот, кто…
Варвара стукнула девушку, и та замолкла. Ольга посмотрела на людей в комнате и сказала:
— Идем в часовню, Саша. Поблагодарим за твое возвращение.
— Минутку, Оля, — ответил Саша. Он сделал паузу. — Я привез путника из глуши. Он очень болен. Он лежит в вашей мастерской.
Ольга нахмурилась.
— Путник? Здесь? Ладно, посмотрим на него. Нет, Маша, доешь кашу, а потом уже бегай.
* * *
Мужчина лежал на шкуре у печи, снег на нем таял, растекаясь в стороны.
— Брат, кто он? — Ольга не могла опуститься на колени из — за ребенка, но постучала пальцем по зубам, глядя на жалкое зрелище.
— Священник, — Саша стряхнул воду с бороды. — Я не знаю его имени. Я встретил его блуждающим по дороге, голодного и больного, в двух днях от Москвы. Я развел костер, обогрел его немного и взял с собой. Пришлось выкапывать укрытие в снегу вчера, когда началась буря, и мы остались бы там сегодня, но ему стало хуже. Он мог умереть у меня на руках. И я решил рискнуть и убрать его от непогоды.
Саша склонился к бедняге и раскрыл его лицо. Глаза священника, глубокие и голубые, смотрели пусто на потолок. Его кости давили на кожу, щеки пылали.
— Ты можешь ему помочь, Оля? — спросил монах. — Он получит комнату и немного хлеба в монастыре.
— Он получит не только это, — Ольга повернулась, чтобы быстро отдать приказы. — Хотя его жизнь в руках Бога, и я не могу обещать, что спасу его. Он очень болен. Его отведут в купальню, — она посмотрела на брата. — Тебе не мешало сходить туда же.
— Я тоже выгляжу замерзшим? — спросил монах. Снег и лед растаяли на его лице, и стало видно, как сильно впали щеки и виски. Он стряхнул остатки снега с волос. — Рано, Оля, — он встал. — Мы помолимся, я поем чего — то горячего. Потом мне нужно пойти к великому князю. Он будет злиться, что я не пришел сразу к нему.
* * *
Путь между дворцом и церковью был крытым, чтобы Ольга и ее женщины ходили на службу с удобством. Сама церковь напоминала шкатулку. У каждой иконы была позолота. Свечи блестели на золоте и жемчугах. Ясный голос Саши заставлял огонь трепетать, пока он молился. Ольга опустилась перед Богоматерью и пролила немного слез радости, пока никто не видел.
А потом они вернулись к печи в ее комнате. Детей увели, и Варвара прогнала служанок. Принесли горячий суп. Саша съел его и попросил добавки.