— Какие новости? — осведомилась Ольга, пока он ел. — Что тебя задержало? И не говори мне о воле Бога, брат. Обычно ты всегда прибываешь вовремя.
Хоть было в комнате пусто, Ольга говорила тихо. Личные разговоры были почти невозможны в людном тереме.
— Я ездил в Сарай, — бодро сказал Саша. — Это не делается за день.
Ольга хмуро посмотрела на него.
Он вздохнул.
Она ждала.
— Зима пришла рано на юге, — сказал он, сдавшись. — Я потерял коня у Казани, неделю пришлось идти пешком. Когда я был в пяти днях от Москвы, я наткнулся на сгоревшую деревню.
Ольга перекрестилась.
— Случайно?
Он медленно покачал головой.
— Ее сожгли бандиты. Татары. Они забрали девочек для продажи рабами на юг, а остальных убили. Я днями хоронил мертвых.
Ольга снова медленно перекрестилась.
— Я уехал, когда уже ничего не мог сделать, — продолжил Саша. — Но я нашел еще одну такую деревню. И еще, — морщины на его щеках и челюсти стали сильнее выражены, пока он говорил.
— Бог их примет, — прошептала Ольга.
— Бандиты организованы, — продолжил Саша. — У них есть крепость, иначе они не могли бы нападать в январе. У них хорошие лошади, они быстро нападают и уезжают, — Саша сжал миску, расплескивая суп. — Я искал. Но я не нашел их следов, кроме сожженных деревень и рассказов крестьян, и каждая история хуже другой.
Ольга молчала. Во времена их деда Орда была во власти одного Хана. И татары не трогали Москву, она всегда была подданной. Но теперь Москва не была такой послушной, такой верной, и, что важнее, Орда не была единой. Ханы сменялись, требуя своего на престоле. Генералы сражались между собой. В такие времена появлялись люди без хозяев, и все в досягаемости Орды страдали.
— Идем, сестра, — добавил Саша, не поняв ее взгляд. — Не бойся. Москва прочная, такой орех бандитам не расколоть. Отец в Лесной Земле далеко. Но этих бандитов нужно изгнать. Я вернусь, как только смогу.
Ольга замерла, взяла себя в руки и спросила:
— Опять туда? Когда?
— Как только соберу людей, — он увидел ее лицо и вздохнул. — Прости. Я останусь в другой раз. Но я видел слишком много горя за последние недели.
Странный и добрый человек со стальной душой.
Ольга посмотрела ему в глаза.
— Конечно, ты должен идти, брат, — сухо сказала она. Острый слух уловил бы горечь в ее голосе. — Иди, куда тебя посылает Господь.
Зал великого князя был длинным, низким и тусклым. Бояре сидели, почти лежали, как псы, за длинными столами, и Дмитрий Иванович, великий князь Московский, сидел в дальнем конце, облаченный в соболя и желтую шерсть.
Дмитрий был веселым человеком с широкой грудью, нетерпеливым и эгоистичным, буйный и добрый. Его отца звали Иваном Красным, и юный князь унаследовал бледную и нежную кожу и серые глаза отца.