Константин точно ожидал не этот вопрос. Он прищурился. Но…
— Нет, — сказал он через миг. — Нет, у Петра Владимировича было много лошадей, но такого не было.
«И все же, — подумал Саша, — ты что — то помнишь, светлый змей. Ты говоришь мне ложь, смешанную с правдой. Как Вася? Оба хороши. Я хочу знать лишь, как умер отец!».
Глядя на посеревшее лицо священника, Саша понял, что больше от него не узнает.
— Благодарю, батюшка, — вдруг сказал он. — Помолитесь за меня, я должен идти.
Константин поклонился, начертил крест. Саша пошел по коридору, ощущая себя так, словно коснулся чего — то вязкого, не понимая, почему боится жалкого священника, который с печальной честностью отвечал на вопросы низким звучным голосом.
* * *
Варвара оттерла Васю, госпожа была уверена в своей служанке, что была невозмутимой. Даже сапфировый кулон Васи вызвал лишь фырканье. Было что — то знакомое в лице женщины. Может, ее поведение напомнило Васе Дуню. Варвара вымыла грязные волосы Васи, высушила их рядом с печью в купальне.
— Стоит это обрезать… мальчик, — сухо сказала она, заплетая их.
Вася нахмурилась. Голос ее мачехи всегда оставался в уголке ее души, верещал:
— Тощая страшная девчонка, — но даже Анна Ивановна никогда не критиковала красновато — черные волосы Васи. А голос Варвары звучал презрительно.
«Полночь, когда огонь угасает», — говорила о них Дуня, когда постарела и стала мягче. Вася помнила, как расчесывала их у огня, и демон холода смотрел, хоть делал вид, что это не так.
— Никто не увидит мои волосы, — сказала Вася Варваре. — Я все время в шапках. Зима.
— Глупости, — сказала служанка.
Вася упрямо пожала плечами, и Варвара молчала.
Ольга пришла, когда Вася помылась, сжимая губы, бледная, чтобы помочь сестре одеться. Дмитрий прислал кафтан: зеленый с золотом, достойный князя. Ольга несла его на руке.
— Не пей вина, — сказала княгиня Серпухова, бесцеремонно пройдя в горячую купальню. — Только делай вид. Не говори. Будь с Сашей. Возвращайся, как только сможешь, — она опустила кафтан, и Варвара принесла чистую рубашку, штаны и наспех вычищенные сапоги Васи.
Вася кивнула, не дыша, желая прийти к Ольге иначе, чтобы они смеялись вместе, и сестра не казалась злой.
— Оля… — робко начала она.
— Не сейчас, Вася, — сказала Ольга. Они с Варварой уже одевали Васю ловкими руками.
Вася притихла. Она помнила сестру, кормящую кур с растрепанной косой. Но эта женщина была величавой, красивой и отдаленной, в хорошей одежде, с кокошником и весом не рожденного ребенка.
— Нет времени, — продолжила Ольга мягче, увидев лицо Васи. — Прости, сестра, но больше я ничего не могу. Масленица начнется на заходе солнца, и я должна управлять хозяйством. Ты — ответственность Саши на неделю. Тебя ждет комната в мужской части этого дворца. Не спи больше нигде. Запирай дверь. Прячь волосы. Будь осторожна. Не смотри в глаза женщин, я не хочу, чтобы умные тебя узнали, увидев потом в моем тереме как мою сестру. Я поговорю с тобой после праздника. Мы отправим Василия Петровича домой, как можно скорее. Иди.