Дракон вздрогнул, наполняясь жизненной силой, открыл глаза. Ослепительно прекрасные, светящиеся лунным серебром… Но в тот же миг они снова погасли и закрылись.
– Не помогает, – разочарованно проговорила я, видя, как моя собственная сила не задерживается в его теле, утекает, словно вода. – Неужели тебя не спасти?..
Горечь наполнила сердце. Было жаль видеть гибель живого существа. Тем более такого красивого.
Я прикоснулась к ране, склонилась над ней, чувствуя странный опасный запах. И вдруг резко отпрянула.
– Черное золото… – сами собой всплыли слова, перекосив мой рот.
Вздрогнула от первобытного страха, словно бояться этого металла было моей природой.
– Яд, – прошептала я. – Ты отравлен ядом…
Бессильно опустилась на траву, чувствуя, что в глазах застыли слезы. Как должно быть страшно умирать в одиночестве. Без родных и близких. Когда тебя даже некому оплакать…
– Наверно, тебе очень больно, – проговорила я, видя из-под полуприкрытых ресниц, как черные отравленные струйки золота проникают во все отделы огромного драконьего тела.
Мне захотелось облегчить его участь. Хоть чем-нибудь.
– Может, огонь магии заберет твою боль, – прошептала я, раскусывая клыками прочную чешую на своей лапе.
Расположила ладонь над раной, и алые капли тонкой струей полились вниз.
– Лирас шен Лаг’орьель, – проговорила на драконьем языке.
Что означало: «Возьми мою природу».
И в ту же секунду подаренная кровь впиталась в его тело. Закрыла глаза, желая отдать умирающему дракону частицу своего тепла.
– Лирас шен Вал’арьель…
Что означало: «Возьми мой огонь».
И чужая кровь в отравленном теле вспыхнула магическим пламенем. Дракон выгнулся, хрипло зарычал, лицо его исказила мука. Но уже через мгновение мышцы расслабились, а дыхание стало более частым и ровным.
Не веря собственным глазам, я следила, как раз за разом его грудь начинает вздыматься, привычно захватывая кислород. А отвратительный запах черного золота стал исчезать.
Прикрыла глаза, и улыбка радости озарила лицо: огненная кровь методично выжигала черные струи яда! Что это за колдовство такое?
Еще час я сидела возле раненого незнакомца, пока не поняла, что ему больше ничего не угрожает. А затем встала и направилась к реке, размять затекшие кости.
Там плескалась золотистая форель, и симпатичная гидра пыталась поймать парочку. Когда я подошла, две ее головы синхронно дернулись в мою сторону и зашипели.
– Тихо-тихо, – сказала я, подходя ближе. – Кто тебя так напугал?
Гидра, казалось, опешила от моего спокойствия.
И почему она так боится? Может, потому что я гораздо крупнее?