Теперь эта ложь про «предка» мне становилась ясна. Фактически, ранее он всего лишь рассказывал мне официальную версию.
Но теперь у меня оставался еще один очень важный вопрос. Я отложила вилку и внимательно посмотрела на мужчину напротив. Его лицо было ровным и красивым, взгляд прямым и ясным. Мне казалось, что в этот момент он не способен меня обмануть.
– Вайлар, – проговорила я медленно. Мужчина поднял на меня глаза и напрягся. – Это ты убил Аллегрион?
На мгновение он перестал жевать пищу. Его серые глаза почернели, вилка ударилась о тарелку.
– Нет, – твердо ответил он.
И от этого короткого слова мурашки побежали по спине. Ведь я так рассчитывала услышать именно это! Но тогда почему мне не стало ничуть не легче?..
– Тогда как это произошло? – мягко уточнила я, больше всего на свете опасаясь, что сейчас он лжет.
– Ее убила глупость и самоуверенность, – отрезал он, снова уделяя внимание исключительно завтраку. Словно это был ничего не значащий разговор о погоде.
– Но, как? – настаивала я.
Вайлар поднял на меня темный взгляд, и я вздрогнула.
– Мне бы не хотелось вспоминать об этом, Амелия, – ответил он. – Это один из самых страшных дней в моей жизни.
И мне не оставалось ничего иного, как промолчать. Я стиснула челюсти, понимая, что такого ответа мне мало. И что Вайлар лишь еще сильнее разжег мое беспокойство.
«Несмотря ни на что, Вайларион Черная Смерть никогда не сможет забыть, что кровь королевы на его руках…»
Эти слова Аллегрион никак не выходили у меня из головы. Почему он не рассказывает, как было на самом деле?
Может потому, что этот рассказ означал бы признание?
– Амелия, я не убивал Аллегрион и точка, – нахмурился мужчина, видя, как на моем лице проступили морщинки сомнения.
Я промолчала. И тогда мужчина резко вышел из-за стола, звякнув вилкой о тарелку. Положил руки в карманы штанов и подошел к окну.
Тишина стала давить на уши.
– Ты понимаешь, что, если не расскажешь мне правду, я не смогу тебе верить? – спросила я немного более резко, чем хотелось бы.
Он повернул ко мне упрямое лицо, на котором сверкали гордые серебряные глаза.
– Но я же верю тебе. Несмотря ни-на-что.
Так же звонко, как пощечина. Я сразу поняла, что он имел в виду оборотня. Так что, пожалуй, колкость была заслуженной.
Глубоко вздохнула и глотнула соку.
Возможно, он думает, что, если я никогда не узнаю правду, то, рано или поздно, все это перестанет иметь какое-либо значение.
Перед глазами снова мелькнули его окровавленные руки.
Но я узнаю правду. Обязательно узнаю. Если он не расскажет, это сделают сны Аллегрион. Рано или поздно.