И, конечно же, cовершенно не ожидала, что, за полночь вернувшись во дворец, обнаружу на прикроватном столике в спальне деревянный шестигранный ларец. Затаив дыхание, я откинула лакированную крышку и тяжело сглотнула, увидев знакомую глянцевую поверхность черного обсидиана.
Выходит, идти мне завтра никуда не надо, раз уж камень доставили прямо в мои покои…
Знать бы еще, что с ним делать? Как пробудить и почувствовать хранящуюся внутри силу?
Не придумав ничего лучше, я просто взяла артефакт в руки. Села на постель и положила его на колени, тихонько поглаживая глянцевый бок. Артефакт был тяжелым и прохладным на ощупь, и, кажется, я ему совершенно не нравилась. Εсли подобное вообще можно сказать о камне.
Но, увы, нам друг от друга теперь никуда не деться. Вряд ли после сегодняшней поездки на пик я смогу сбежать. Совесть не позволит. И если жить для себя все равно не выходит, так хоть кому — то помогу. По крайней мере, попытаюсь.
Пред внутренним взором снова встали картины разрушенных деревень и выжженной земли. Лаэров, второпях покидающих Долину. И отчаяние сдавило грудь. А еще, словно тяжкий груз, навалилась усталость. А я ведь толком и не спала сегодня. Да и день выдался более чем насыщенным.
С такими мыслями я и прилегла на постель, не в силах раздеться и расправить белье. А черный обсидиан пристроила у себя под боком. И, уже уплывая в сон, почувствовала, как глянцевая поверхность под моей ладонью потеплела, а по пальцам побежали ласковые искры, даря странное умиротворение и такое необходимое мне чувство безопасности.
— Доброе утро, — до противного радостный голос вторгся в мой сон, заставив разлепить сомкнутые веки.
Благо сон был не особо радужным, так что никакого разочарования я не испытала. Зато искренне удивилась, увидев сидящего в кресле Теара.
А он, спрашивается, чего тут забыл с утра пораньше? И вообще, куда смотрит охрана? Не покои, а проходной двор какой — то!
— Смотрю, ты нашла себе грелку в постель? — Лунный ухмыльнулся, а я завертелась, убеждаясь, что так же, как и прошлым вечером, нахожусь в кровати одна.
— В смысле? — уточнила я сонно, а потом проследила за красноречивым взглядом Теара и до меня наконец дошло, что он имеет в виду.
У меня под боком по — прежнему лежал черный обсидиан. Вот только сейчас камень не был холодным. От него исходило приятное тепло, а внутри, словно тлеющие угли, мерцали огненно-красные всполохи.
— Вот видишь, а говорила, ничего не получится.
— Но я ничего не делала. Не знаю, как это вышло… — я с опаской отстранилась от мерцающего, словно ожившего камня.