Боги, как же мне всего этого не хватало. Несмотря на все бесчисленные попытки забыть, похоронить воспоминания под слоем хлопот и пустой суеты.
А сейчас они всплыли на поверхность, заставляя хотеть большего. Призывая раствориться, довериться таким знакомым рукам и губам. И не думать. Ни о чем…
И я опять перестала различать границу между своими желаниями и желаниями Теара. Она стерлась, исчезла, словно зыбкий туман поутру. И происходящее между нами казалось таким правильным, таким настоящим.
Вот только на задворках сознания сидела крохотная колючая заноза, не дающая окончательно расслабиться.
На приеме итару был с невестой. А ночью опять пришел ко мне.
Все повторяется. И сколько ещё будет повторяться?
— Мел… — тихий шепот, и я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с его потемневшими до черноты глазами.
Теар смотрит в упор и мягко касается моего подбородка подушечками пальцев. Проводит по щеке, заставляя прикрыть глаза и прикусить губу от трепета, что рождает это невесомое, такое нежное прикосновение.
— Будь со мной сегодня…
Только сегодня?
Я чувствую, как его пальцы дергают шнуровку на платье, и горячие ладони касаются обнаженной спины. Последние сомнения тают под натиском мужского упрямства и настойчивости. И моей исконно женской слабости, что не дает устоять перед этим мужчиной. Перед тем, кто одним только своим присутствием мешает все карты в идеально сложенной колоде.
Моя болезнь, от которой нет лекарства.
Моя сладкая боль, которой я отдаюсь без оглядки.
Мои извечные качели, что сейчас стремительно уносят ввысь, а потом я снова рухну на грешную землю, к мечтам, разбитым на сотню крошечных осколков.
Но это будет только утром.
* * *
Какая же она красивая. Яркая. Живая. Совершенная…
Огненная лаэри, что сводит с ума одним только присутствием. И Теар не понимает, как держался все это время. Как не сорвался ещё там, в зале приемов, когда увидел, как смотрят на нее другие мужчины. Когда им овладело дикое желание свернуть шею нахалу Огненному, что касался ее, пусть и совсем невинно.
Больше Теар ему не позволит. Никому не позволит.
Отныне ее будет касаться только Теар!
Лунный скользнул руками по совершенному стройному телу. Тонкая талия, мягкий живот, соблазнительная ложбинка на груди, от которой невозможно отвести взгляда. Теар с силой сжал упругие ягодицы Мел, впился пальцами, с трудом сдерживая рвущиеся наружу когти.
Oн не хотел ранить ее. Он хотел дарить наслаждение. И упиваться этим чувством, впитывая каждую эмоцию, каждый отголосок такого сильно, такого всепоглощающего возбуждения.