— Ты в порядке? — как мог мягко спросил Хуан, приближаясь к гостье.
Та секунду непонимающе смотрела на него, потом медленно, словно через силу, кивнула. И сипло добавила:
— Болит. Голова болит.
— Пройдет, — он успокаивающе сжал ее маленькую прохладную ладонь и улыбнулся. — Все будет хорошо.
Судя по взгляду, девушка ему не поверила.
— Тебя как зовут? — переключился на другую тему Хуан, надеясь хоть как-то растормошить малоразговорчивую собеседницу.
— Лилиан, — шепнула она.
Хуан помедлил, прежде чем опасливо задать следующий вопрос:
— Что с тобой произошло?
Он догадывался, какой будет реакция, и оказался почти прав. Почти — потому что ожидал истерики, а Лилиан просто зажмурилась, и по ее щекам потекли тоненькие струйки слез.
— Ладно, не говори, — поспешно сказал Хуан. — Расскажешь потом… если захочешь.
— Я… я попробую… — она судорожно вздохнула и на секунду закусила нижнюю губу. Потом с трудом продолжила: — Это… это Серые. Серые…
Хуан похолодел. Серый цвет у него ассоциировался только с Серыми Принцами. Но откуда жители захудалой деревушки могли узнать про Серых Принцев?
— Кто это — серые? — с натужным безразличием поинтересовался он.
— Не знаю… они так сказали. Мы — серые.
Хуан сделал глубокий вдох. Все-таки они! Но зачем, зачем?! Неужели это их способ поразвлечься?!
— Они… жгли все на своем пути… — задыхаясь, выдавила из себя Лилиан. По щекам ее все еще текли слезы. — Убивали. И… и…
Она замолчала и с силой зажмурилась.
— Хорошо, я понял, — тут же сказал Хуан. — Извини, что спросил… отдыхай.
Да, все было ясно без лишних слов… терзать дальше бедняжку Лилиан не имело ни малейшего смысла… тем более что она вряд ли знала причины произошедшего!
«А причин особых и нет! — сердито подумал маг. — Для Серых принцев это просто развлечение… Игра!»
Хуан чувствовал, как в его душе поднимается волна злости, даже ненависти. Он снова ощутил себя бесправным рабом, у которого нет и не может быть будущего. И убить раба — то же, что сломать карандаш. Вот и жители этой несчастной деревеньки — просто «карандаши», да еще грошовые!
Хуан стиснул челюсти, крылья его крупного орлиного носа затрепетали.
Нет, так дело не пойдет. Он давно уже не раб — и может постоять не только за себя… но и за других.
Аманда сидела в небольшой глиняной ванной, наполненной теплой водой, а юная рабыня старательно терла спину и плечи женщины мягкой мочалкой.
Аманда обожала вечерние омовения, за которыми обычно следовал сеанс масляного массажа. Лучше этого были только ласки любовника.
Вспомнив о любовнике, Аманда нахмурилась. Парас начал утомлять ее и доставлял больше неприятностей, чем удовольствия. Его навязчивое присутствие, даже назойливость, и желание постоянно угождать злили женщину. Она предпочитала самоуверенных мужчин. И Парас вначале был именно таким — или просто казался? Куда девалась его напористость, переходящая порою в наглость? Теперь он напоминал послушного щенка! Б-рр!