И вот Саша сидит рядом, пьет портвейн, болтает что-то, смеется… Да и весь разговор за столом пустой и никчемный. Хуже нет трезвому попадать в подвыпившую компанию. Коренастый, немного косоглазый Леша, положив руку Рите на бедро, что-то шептал ей на ухо. Рита со смехом отталкивала его. Ваня сидел на диване и перебирал пластинки. Длинный, худой, с красными пятнами на скулах — наверное, у него действительно туберкулез, — Дима налил Сергею полный стакан.
— Штрафной! — сказал он.
Чернявенькая Люда, прижавшись щекой к его плечу, без стеснения разглядывала Сергея.
— Я вас знаю, — сказала она. — Вы ухаживали за моей сестрой.
Сергея почти все в городе знали. Фотокорреспондент областной газеты — личность заметная. Возможно, и за сестрой этой чернявенькой Люды он когда-нибудь на танцах волочился.
— Вы ее на мотоцикле катали, — продолжала Люда. — Она потом мне рассказывала, что чуть было со страху не умерла. Вы такой лихач!
Сергей пожал плечами. Может, и катал. Мало ли кого он катал на мотоцикле!
— Мою сестру звать Тоня.
Сергей улыбнулся: Тоню он хорошо знал. Телефонистка с междугородной. Она частенько соединяет его с Москвой. Действительно, как-то раз он прокатил ее с ветерком по Невельскому шоссе. Тоня колотила его кулаками по спине и кричала, что на ходу спрыгнет, если он не остановится…
— Выпьем! Выпьем! — Саша подняла свой стакан и чокнулась с Сергеем.
Он залпом выпил. Ваня включил радиолу и пригласил Сашу.
— Неохота, — отказалась она. Случайно или нарочно прижалась теплым бедром к ноге Сергея. Тот осторожно отодвинулся.' Саша схватила со стола бутылку и снова налила.
— Нехорошо, когда в компании один трезвый, — сказала она. — Выпей еще стаканчик! Это «три семерочки».
Дима с Людой и Леша с Ритой, тесно прижавшись друг к другу, медленно передвигались под музыку. Ваня со стаканом вина сидел у радиолы. Дима в этой компании самый модный: длинный полосатый пиджак в обтяжку, узкие дудочками брюки. Послевоенная мода на широченные брюки и подбитые ватой на груди и плечах пиджаки прошла. Только что появилось крылатое словечко «стиляга». Так называли всех, кто носил узкие брюки. Старшее поколение пока еще неохотно расставалось с зелеными и синими френчами, с армейскими кителями и галифе, а молодежь уже щеголяла в длинных пиджаках, узких брюках, пестрых галстуках. Изменились и прически: на смену стандартному полубоксу пришла канадская полька. Девушки щеголяли в разноцветных кофтах, юбки постепенно укорачивались… Новая мода натыкалась на неодобрительный ропот, насмешки, карикатуры, но тем не менее уверенно прокладывала себе дорогу.