«А зачем здесь Лобанов? — подумал Сергей. — Как только с меня стружку снимают, он тут как тут»… И вспомнил: ведь Лобанов член партийного бюро, и дядя Костя тоже. Почти все партийное бюро присутствовало у редактора в кабинете. Не было лишь завсельхозотделом Шабанова. Он в отпуске.
— Что же ты молчишь? — спросил редактор.
— С Женькой-то? Конечно, выпили.
— Сколько? — скрипуче спросил Лобанов.
— Как-то в голову не пришло считать рюмки. Знал бы, что понадобится, сосчитал бы.
— Морозова уволили из редакции, — сообщил Панкин. — За пьянство и дебош на вокзале.
— Жалко парня, — искренне огорчился Сергей. — Он ведь отличный журналист.
— Сейчас этот отличный журналист работает в Нелидове на шахте. Уголек рубает, — сказал Пачкин.
— Вот к чему приводит пьянство, — нравоучительно заметил Лобанов.
— Вы намекаете на то, что и мне не мешало бы подержать в руках отбойный молоток?
Пачкин не удержался и улыбнулся. Правда, тут же прогнал улыбку с лица и снова сурово воззрился на Сергея.
— Ты присутствуешь на партийном бюро, — напомнил Лобанов.
Сергей бросил на него рассеянный взгляд, но ничего не сказал: он расстроился из-за Женьки. Сколько уже редакций сменил этот бесшабашный парень! Пока трезвый — умница, способный журналист, а как напьется — непременно учинит скандал. Даже удивительно для здоровенного мужика. Обычно могучие люди добродушны. А Женька добродушен, пока трезв, а пьяный может что угодно натворить. Два года назад вышвырнул из окна ресторана не понравившегося ему посетителя. Хорошо, что ресторан на первом этаже и посетитель отделался легкими ушибами. Женьку в тот же день уволили с работы. А в Пено он задержался. Два года проработал. Даже выдвинулся в ответственные секретари. И вот на тебе: опять погорел!
— Недавно мы тебя приняли кандидатом в члены партии, — сказал Александр Федорович. — За тебя поручился сам Дадонов, а ты что делаешь? Пьянствуешь с хулиганами в командировке, а потом на тебя из милиции бумаги приходят…
— Фельетоны пишет, — ввернул Лобанов. — Бичует серьезные недостатки, а сам…
— Что «сам»? — сверкнул в его сторону глазами Сергей. — По-моему, выпить никому не запрещается. Я не скандалил и не буянил. И если уж на то пошло, в этой хитрой бумаге нет ни одного факта против меня. Стоило ли из-за такого пустяка партбюро собирать?..
— Это уж нам лучше знать, — спокойно сказал Панкин. — Пришла бумага из милиции на молодого коммуниста, и мы хотим разобраться. Так что горячиться, Волков, не стоит. Никто тебе здесь зла не желает.
— Ну, выпили мы вечером с Морозовым, — сбавил тон Сергей. — Он на вокзале у кассы расшумелся. Подошел милиционер, проверил документы, и все. Даже не предложил нам пройти в милицию. Больше ничего не было. Я уехал. Вот и все.