— Да ежели бы я один, а то ведь все?.. — только и нашелся что сказать Прокопыч.
Иван Ильич несколько дней с ним не разговаривал. Смотрел как на пустое место. Старик сильно переживал. То и дело с его койки доносились тяжкие вздохи. Он поворачивал бородатое лицо к Вологжанину и, оттопырив ладонью ухо, не пропускал ни одного его слова. А потом как-то утром, когда Альбина сунула всем под мышку пахнущие дезинфицирующим раствором градусники, сказал:
— Правда твоя, Ильич… Не бережем мы свое добро. И как так вышло, что мы перестали и землю и воду своим добром считать? Вот то, что вокруг дома огорожено палисадником, — это мое добро. Тут я хозяйствую как надо. И навоз подвезу, и вскопаю, и лишние ветки у яблоньки подрежу, а что за забором — мне до того дела нет. Так и на озере: забросил сеть, что вытащил — и рад, а что там осталось, об этом не думаешь… Вот ты назвал меня нехорошо…
— Свиньей, — подал голос Игорь. Старик сделал вид, что не расслышал.
— А ить это не моя вина, что народ стал такой. Тут надо корень где-то поглубже искать. Я вот думаю, что, ежели бы с каждым в свое время поговорили, как ты со мной, может, человек и понял бы. И потом, раньше столько рыбаков не было. Помню, жил я в деревне на берегу Горелого озера, так у нас все снасти были, а ловили рыбу раз в две недели, когда к столу требовалось. И озеро-то небольшое, а рыба испокон веку там водилась. И таких упорных с удочками отродясь в нашей деревне не было. Несурьезным это дело считалось, прогуливаться днем по бережку с удочкой. А теперя что деется? Как пятница, так цельная армия кто на чем горазд чешет на реки да на озера. А в газетах пишут, что рыбалка — лучший отдых! Вали, народ, на озера, лови рыбу! Еще премии отваливают, кто больше натягает… А ежели их тыщи понаехало-понабежало? И, уж конечно, найдутся такие, что и сетки припасли… Что-то тут не так, Ильич. В чем-то промашка допущена. Ну, а уж коли все черпают ложками да поварешками из реки да из озера, то и кто законы уважает, а не браконьер какой-нибудь, не утерпит и побежит за своей долей… Ежели бы никто сетки в нерест не ставил, разве я решился бы? Ни в жизнь!
— В твоих словах, Прокопыч, есть резон, — задумчиво проговорил Иван Ильич. — Я уже предлагал своему ведомству запретить в нашей области рыбную ловлю всеми доступными средствами на два-три года. Запрещают ведь охоту?
— Ну и как? — поинтересовался Сергей.
— Нужен хозяин над всем этим делом. Хозяин с крепкой рукой. А у нас любят изучать вопрос со всех сторон, обсуждать, ставить на голосование…
— Ильич, — сказал Прокопыч. — А эту несчастную сетёнку я тебе принесу в контору, как только, бог даст, поправлюсь.