И когда глаза полезли из орбит, а настоящий страх перехватил горло, он стремительно заработал руками и ногами, поднимаясь вверх, к воздуху, к солнцу.
Выбравшись на берег и отдышавшись, Сергей забрал одежду и пошел к дому. В ушах пощелкивало, было больно глазам. Сердце никак не могло успокоиться. Еще немного, и он потерял бы сознание. Он уже не помнил, как пробкой вылетел на поверхность и стал жадно хватать ртом воздух. И эта невидимая смесь разнообразных газов, которой мы дышим, но никогда не замечаем, показалась ему в первый миг самым прекрасным бальзамом на свете. А когда набрякшие омертвелые глаза получили возможность снова воспринимать мир, он как ребенок обрадовался небу, солнцу и рыжему ястребу, замершему над ним.
Жуткое это было мгновение, когда он прикоснулся к совсем другому миру, в котором нет неба, солнца — нет ничего. Одна бесконечность и тьма. Большая скука, как он прочитал в одной книжке.
Усевшись под сосной прямо на землю, прислонился головой к толстому с растрескавшейся корой стволу и задумался. Задумался впервые с тех пор, как расстался с Леной. Все это налетело на него, как свирепый шквал, подхватило, закружило и куда-то понесло… Несколько дней он пьянствовал в городе с разными людьми, знакомыми и незнакомыми. Потом с какой-то развеселой компанией на машине вернулся на озеро. Смутной вереницей проходили мимо кривляющиеся лица каких-то женщин и мужчин… Сколько времени все это продолжалось, он не знал. Никогда раньше Сергей так не пил, и никогда еще так плохо ему не было. Эта жажда, которую он почувствовал в тот вечер, когда увидел в комнате Лены Владислава, не покидала его до сегодняшнего дня. Она иссушила его изнутри и вывернула всего наизнанку. Она и сейчас подсказывала, что нужно встать и поискать в доме спиртное. Не может быть, чтобы из двух ящиков водки и пива, захваченных сюда из города, не осталось ни одной бутылки…
Он встал и пошел в дом, но, переступив порог, сморщился: пахло табаком, пролитым вином и какой-то кислятиной. На полу валялись бутылки, пустые консервные банки, окурки, пепел, остатки засохшей еды. На подоконнике капроновый чулок и забытая помада. Сергей раскрыл окна, смахнул окурки с подоконников. В одном из ящиков в углу ядовито зеленела нераспечатанная бутылка водки. Сергей взял ее, оглянулся, ища стакан и какую-нибудь закуску, но, увидев в тарелке с квашеной капустой блестящие пробки от пивных бутылок и раскисшие окурки, с трудом подавил тошноту, вышел из комнаты и побежал к озеру. Зайдя в воду по колено, размахнулся и далеко забросил поллитровку. Она радужно сверкнула на солнце и с негромким бульканьем исчезла в озере. Мелькнуло в голове, что при случае можно понырять и найти бутылку, но Сергей отогнал эту мысль и поскорее отвернулся, чтобы не запомнить место, куда булькнула бутылка.