— Муженек твой звонил?
Его насмешливый тон, наглая тонкогубая улыбка раздражали Лилю. Развалился на стуле и уплетает сочную андижанскую дыню. Белое семечко прилипло к красной губе, узкие черненькие усики мокрые, а захмелевшие глаза блестят, без стеснения нагло смотрят на нее…
— Муж, ну и что? — неприязненно взглянула на него Л и ля. — Какое твое дело?
Роберт поднял хрустальный фужер с красным вином, но пить не стал.
— Что ты злишься? — добродушно спросил он. Роберт по-прежнему не сомневался, что она все еще его власти. Ему теперь было бы удобнее приходить к ней на правах друга детства. Изредка осчастливливать. Замужняя женщина, никаких забот, хлопот…
— Лиля, подай, пожалуйста, яблоко, — попросила мать.
Роберт схватил вазу с фруктами и предупредительно поставил перед толстой, грузной женщиной с черными усиками в уголках губ.
— Спасибо, — улыбнулась она.
Когда-то Лилина мать, Капитолина Даниловна, наверное, была интересной женщиной, но теперь черты ее смуглого лица с круглым тройным подбородком расплылись, глаза поблекли, и невозможно было определить, какого они цвета. Мать и дочь были чем-то похожи, хотя с первого взгляда и трудно было обнаружить это сходство. Так налитое зеленое с розовыми боками яблоко отличается от желтого, перезревшего, с коричневыми пятнами тления, хотя и видно, что они выросли на одном дереве.
Ужин проходил скучно, чувствовалась натянутость. Лишь Роберт вел себя здесь как дома: с аппетитом ел роскошные среднеазиатские фрукты, запивая красным болгарским вином, отпускал свои плоские шуточки и первым звонко смеялся. Пышные кисти фиолетового и зеленого винограда лежали на цветном подносе, в вазе желтели сочные груши.
— Мой прекрасный Андижан!.. — лицемерно вздохнул Роберт. — В этом году так и не удалось побывать дома…
— Мать так тебя ждала…
— Тетя Капа, у нас в этом году была практика, а потом всей компашкой махнули в Крым. Поглядите, как я загорел…
Он было уже намеревался стащить желтый джемпер, но Лиля воскликнула:
— Ради бога! Не надо нам этих демонстраций…
— Я тете Капе!
— Ты все такой же, Робик, — улыбнулась Капитолина Даниловна.
— Такой же! — усмехнулась Лиля. — Он в тысячу раз стал хуже, чем был.
— За что она меня так? — жалобно сказал Роберт и, наполнив бокал, залпом выпил.
— Мама, убери бутылку, — сказала Лиля.
Роберт заморгал бесстыжими глазами, притворно всхлипнул и уткнулся лицом в пышное плечо Капитолины Даниловны.
— Зачем она замуж вышла? — плачущим голосом заговорил он. — Ведь я люблю ее, тетя Капа! Помните, и вы и моя мать так хотели, чтобы мы поженились… — Роберт расчувствовался, и в голосе его зазвучали искренние нотки: — Поехать на практику и черт знает за кого выскочить замуж! Буквально через две недели!.. Почему она так сделала, тетя Капа?!