В вагоне было душно, сильно пахло потом. Даже настежь распахнутые форточки не спасали. Несмотря на неподражаемый придурковатый вид, приобретённый благодаря экстравагантной одежде, попутчики на меня особого внимания не обращали. Это вполне устраивало. Я сидел у окна и с удовольствием рассматривал проносящиеся мимо пейзажи, залитые знойным летним солнцем. Создавалось странное впечатление, будто я попал в другой мир. В нём не было места горю и страданиям, разочарованиям и боли. Не было места смерти. Не было места безысходности… Было только солнце, безоблачное небо и жизнь. Я ехал к самым дорогим, самым любимым людям, которых уже не надеялся вернуть. Ещё каких-то полдня назад не надеялся. Да что там! Ещё полдня назад я жить не хотел! И вот теперь, сидя в душном вагоне, я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Этот безумный контраст сводил с ума, подмывал вскочить с места и бежать вприпрыжку по электричке вперёд только затем, чтобы стать хоть немного ближе к дому, который вдруг перестал быть пустым.
Размышляя над всем этим, я улыбался, сам того не замечая. Но, видимо, это заметила грузная женщина, сидевшая напротив и уставившаяся на меня бесцеремонным пристальным взглядом. Ощутив его на себе, я переключил внимание на попутчицу и приветливо улыбнулся ещё шире. Она, не меняя каменного выражения лица, ещё несколько секунд всматривалась, а затем чуть слышно, видимо, чтобы больше никто её слов не расслышал, прошипела:
– На себя посмотри, урод худосочный! – Последние слова она растянула, подчеркнув тем самым особо пренебрежительное ко мне отношение.
Улыбка мигом слетела с довольного лица, и ничего больше, кроме недоумения, я изобразить не смог. Женщина вызывающе подалась всем своим немалым весом в мою сторону и с вызовом, сквозь зубы добавила:
– Чего скалишься, погань? Ты у нас, что ли, идеальный? Ты себя-то в зеркало видел, что с людей тут ржёшь? Урод обдолбанный!
Она демонстративно сплюнула на пол, подняла с пола увесистую сумку и пересела на другое место.
Не понимая, что произошло, я сидел и не знал, как реагировать на такую вопиющую бестактность. Вероятно, она посчитала, что моя улыбка была вызвана её излишним весом? Немного поразмыслив, решил, что доказывать что-то такому человеку просто нет никакого смысла. В любом случае, лучше не предпринимать попыток оправдаться.
Оставшуюся часть пути до города я пялился в окно электрички. Настроение было бесповоротно испорчено, но осталось колоссальное волнение перед встречей. Самой важной встречей в моей жизни.