Мы наконец вытащили Лёху на ровную поверхность и, обессиленные, распластались рядом с ним на траве. Переведя дыхание, я снова попробовал прислушаться к странным звукам, но больше ничего необычного не уловил.
Дождь прекратился также резко, как и начался. Глухие раскаты грома отдавались теперь гулким эхом где-то вдалеке. С деревьев падали редкие крупные капли и бесшумно таяли в мокрой траве.
– Чтоб вы сто лет жили, мужики, и горя не знали, ёлы-палы… – тяжело дыша, прохрипел Гена. – Вот ты скажи мне, деревянная нога, на кой хрен тебя в эту яму вообще понесло, а?
Лёха не отвечал. Да и мне не хотелось ничего никому объяснять. Мы просто лежали и смотрели в небо, по которому в сумерках неспешно плыли ватные тучи. Смеркалось. И даже очищающееся небо не спасало от надвигающейся темноты.
Гена оказался местным комбайнёром. Он жил в деревне в паре километров от злополучной балки и заметил нашу машину ещё до того, как ударила гроза.
– Ну, а у добрых людей как водится? Если попал кто в беду, помоги. Вижу, в поле стоите, а тут такое с реки находит! Значит, после этакого дождя на своей тарахтелке точно застрянете. Бывало, и на уазиках застревали! Тогда только трактором и тянули. А тут на «зубиле»… Куда там! – Он многозначительно махнул рукой.
Старый Т-16, гремя каждым болтом, уверенно шёл по раскисшей пахоте в сторону трассы. Мы с Лёхой полулежали в кузове на мокрой соломе и слушали через разбитое стекло кабины воодушевлённого Гену. Уставший двигатель трактора громко ревел, и мужику приходилось кричать, чтобы мы могли хоть что-то расслышать.
– Так я комбайн загнал, а сам – на трактор и к вам. Как задницей чуял, ёлы-палы! Вчера только мотор запустил первый раз после капиталки. Месяц разобранный стоял! Хотя, если б знал, что так лить будет, переждал бы, не ехал… Хотел даже на полпути назад развернуть. Но, чую, надо, и всё тут! Хоть тресни, а надо! Вот как так? А? Шестое чувство? Или как? Видели кино? Там этот лысый… как его? Ну, «крепкий орешек» этот… Видели, да? Ну вот! Вот те и не верь! Так я – к машине, а там баба с собакой. Перепуганная вся, волчонком на меня глядит. Ушёл, говорит, муж товарища искать, и показала, куда пошёл. А сама двери захлопнула и замки позакрывала. Может, думала, я маньяк какой или ещё какая нечисть. Сейчас кого только нету, идиотов хватает. – Гена засмеялся. – Вот я по следам вас и вынюхал. Такие дела, ёлы-палы, такие пироги… – Он посмотрел на Лёху, который морщился каждый раз, когда трактор наезжал на кочку или попадал в канаву. – Ничего, братан, терпи! Сейчас на трассу выскочим, а там до посёлка не далеко. С ветерком, как говорится. Там у нас больница есть. Тёща моя главврачом работает… Старая зараза, но без неё больница – не больница. Как сама заболеет, на больничный уйдёт, так всё! Конец света! Паника у всех! А сейчас она как раз на смене. Всё в лучшем виде организует. Будешь как новый, ёлы-палы!