Многие думали: «Мы построили социализм», но не видели тенденции, которая его разрушает, не диалектическое понимание социализма царило в партийных кругах, в идеологических кругах, а я бы сказал, строительное, – мы построили социализм. А дальше что будете делать? А дальше будет социалистическое строительство. Как так может быть? Было уже строительство, когда же мы начнем порядок наводить в доме? Нет – развернутое социалистическое строительство. Или при Хрущеве: дескать, «социализм победил полностью и окончательно». Ну разве бывает что-нибудь в истории окончательно? Ну, победила Великая французская революция – это было окончательно? Да нет, после нее потом обратный процесс пошел, опять король появился.
Реставрация, да.
Реставрация. Как может быть в истории непременно окончательно? Что это за присказка такая? Вот он сказал такую глупость насчет того, что социализм победил окончательно, – этого ни у кого не было, а у Хрущева: «Социализм победил окончательно». Ну, раз окончательно он победил, а я первый секретарь Хрущев, что я должен делать? А ничего теперь делать не надо – он окончательно победил. Иди получай зарплату, живи припеваючи, говори всякие глупости, а он как бы стоит. Но он начинает разваливаться! Почему? А потому что есть его отрицание, как родимые пятна капитализма, они будут наступать, расширяться, расширяться и расширяться. Хрущеву удалось размагнитить людей, настроить их не на то, что им всю жизнь придется бороться и при полном коммунизме – противоречия будут… Сталин очень хорошо это формулировал, у него такой диалектический дух, конечно, был. Он говорил, что будет борьба нового со старым, новое, когда рождается, оно слабее, поэтому старое его подавляет и побеждает, а новое крепнет в этой борьбе. Крепнет, как, скажем, Ленин и Сталин – они же большую часть жизни прожили, особенно Ленин, не при социализме, а Ленин вообще при социализме не жил, а только в переходный период. Поэтому люди закаляются в борьбе с этим самым старым и потихонечку начинают теснить это старое. И тогда новое начинает побеждать, и хочется отпраздновать это, но тут появляется новое новое – по отношению к нему прежнее новое уже старое. И вот это старое побеждает это новое и так же начинает его прессовать. Это может быть в искусстве, в науке, в литературе.
Вот мы сейчас наблюдаем: есть разные композиторы, есть разные дирижеры, есть разные деятели киноискусства, театрального искусства – и все время идет борьба нового со старым. А определить, что новое, что старое, очень трудно, потому что действительно новое – это на самом деле результат снятия всей предшествующей человеческой культуры. Действительно новое вобрало в себя все это богатство, а то, что является скачком в сторону или прыжком назад, это не новое, это новая глупость или новая ахинея – такого было очень много.