– Иди домой, Мира. – Меня аккуратно подтолкнули к калитке. – Твою книгу я велел отнести и положить на порог, найдешь у двери. Читай, учись, спи. Меня не жди.
– Не поняла. – Обернувшись, схватила удаляющегося демона за руку. – А как же уговор про то, чтобы быть всегда рядом?
– Я постараюсь уложиться в отведенное для разлуки время. – Азард совершенно бессовестно посмотрел вниз, в область своего паха, и, покачав головой, раздосадованно добавил: – Но, похоже, сегодня ты на мне наживешься. Если мы с Эммой увлечемся и я опоздаю – так и быть, оплачу штраф. Такова моя доля – иду к другой, чтобы уберечь тебя, и сам же страдаю материально.
На меня уставились искрящиеся смехом синие глаза. Ждет ревности? Или смущения? Пфф, жди, дорогой! Мне, может, и не нравится твой поход к той расфуфыренной дамочке, но ты последний, кому я это покажу!
– Ну спать теперь точно не лягу, – печально пролепетала я, злорадно наблюдая за губами демона, растянувшимися в удовлетворенной улыбке, и тут же, ткнув пальчиком в его наручные часы, пояснила: – Буду ждать с будильником наперевес. Каждая минута разлуки приблизит меня к обновкам за ваш счет. Хочу штраф!
Азард удивленно замер и, покачав головой, громогласно объявил:
– Точно гномы… Кто-то из особенно древнего рода.
По мере того как удалялся от калитки шеф, мне все меньше хотелось домой. Сидеть в своей комнате было скучно и одиноко, а бродить по другим комнатам – опасно: мало ли какие там сполохи хранятся? Хотя заживляющая мазь у меня есть на крайний случай…
Однако здравый смысл наставительно шепнул: «Хватит приключений», и я в кои-то веки с ним согласилась.
Окончательно смирившись со скучным вечером, потопала по тропинке, раздумывая о хитросплетениях судьбы. Это надо же было, чтобы демон из соседнего мира выбрал меня в саиры, оплатил мне «визу» и поселил у себя за приличную заработную плату? Поселил для того, чтобы ему не нервничать. Смех, да и только. Интересно, если бы мама была жива, как бы она отреагировала на подобный рассказ дочери? Думаю, дала бы жаропонижающее и послала отсыпаться, пока температура не спадет.
Мама… Она была реалисткой до мозга костей. Ненавидела слабости в любом их проявлении и при этом горячо любила меня. Я была единственной, кому прощались абсолютно все шалости и с кем мама позволяла себе проявление ласки. Она сама росла в детском доме: родители погибли в аварии, когда ей было около восьми лет, а другой родни не нашлось. Жесткая, смелая, непримиримая и беспристрастная, она тащила на себе всю нашу семью: папу, уже тогда увлекающегося спиртным, его маму-инвалида и меня. Она жила в движении, старалась успеть как можно больше, словно знала, что так рано уйдет… Ей едва исполнилось тридцать лет, когда случился инсульт. Такая молодая и сильная, она сгорела за несколько дней, оставив нас, совсем не приспособленных к жизни, без ее руководства.