Вздрогнув, Морриган осознала, что пялится на него, как маленькая девочка.
– Пожалуйста, – быстро ответила она на его благодарность.
Кай, Шайла и Перт вернулись к столу. Шайла продолжала нашептывать соболезнования своим гостям, и Морриган подумала, что ее бормотание чертовски напоминает кокетливое сюсюканье. Биркита сжала ей руку. Морриган посмотрела на нее. Пожилая женщина бросила на нее строгий взгляд и поднялась.
– Хозяйка, вы нас извините? Великая жрица предложила провести завтра вознесение молитв за упокой души Мирны. Все жрицы будут вместе с ней просить Адсагсону о милости – чтобы она помогла Мирне перейти в Иной Мир, и вознесут молитвы за Избранную Эпоны. А для этого необходимо сделать очень многое. – Биркита обернулась и сделала какой-то жест, отчего все присутствующие жрицы стали подниматься на ноги, делать реверансы сидящим за главным столом и направляться к выходу.
Поняв, что сейчас ее очередь, Морриган тоже встала.
– Да, нам многое надо подготовить.
– Ваши извинения приняты, можете идти, – небрежно бросила Шайла.
– Избранная Эпоны очень ценит ваши молитвы за упокой души ее дочери, – резко сказал Кай.
Морриган встретилась с ним глазами, удивляясь его тону.
– Я буду счастлива помолиться за нее, – ответила она. Потом сделала реверанс и уже собиралась уйти, как ее остановил голос Кигана:
– Откуда вы прибыли?
Морриган оглянулась на него и уже собиралась сказать «Из Оклахомы, что по другую сторону моря», но, сама не понимая почему, ответила другое:
– Я прибыла от богини.
Киган несколько мгновений продолжал на нее смотреть, а потом склонил голову и чуть иронично улыбнулся.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, госпожа.
К счастью, Биркита схватила Морриган за руку и потащила прочь из Великих покоев, пока она не выдала еще что-нибудь столь же неожиданное. Но все то время, что они шли по огромному помещению, Морриган чувствовала на себе взгляд Кигана.
В Сидете было не так много гостевых апартаментов, но те, что наличествовали, были просторными, комфортабельными и уединенными. Киган отлично знал об этом. А еще он знал, что они были такими уединенными по причине того, что так надо было хозяйке. Кентавр нахмурился и провел рукой по волосам. К его сожалению, Шайла совсем не изменилась. Все та же лицедейка. Ей нравилось соблазнять своих гостей. Не всех, конечно. Только наиболее могущественных. Он едва вышел из жеребячьего возраста, когда она сделала первые попытки соблазнения. Может, в этот раз она так сосредоточится на Кае, своем давнем любимчике, что ему удастся с ней вообще не встречаться. Кигану была известна ее игра; он наигрался в нее много лет тому назад. Сначала она предлагала ему себя – горячую, соблазнительную, податливую. А когда он отверг ее, узнав, какова на самом деле ее истинная натура, она стала холодной и саркастичной. Он не удивлялся, что она по-прежнему продолжает предлагать ему себя, несмотря на получаемые уже не первый год отказы. Он хорошо понимал, почему Шайла это делает. Она как-то узнала – даже раньше, чем он сам, – что, будучи одновременно великим шаманом и самым юным в истории Партолона Главным скульптором, однажды он получит самую высшую степень власти и почитания. Шайла жаждала и того и другого.