Наверное, лучше всего было подняться на поверхность и подышать вечерним воздухом. Но, немного придя в себя, Морриган все же вернулась в свои покои. Она легла на меховое покрывало, свернулась в клубочек и дрожащими руками обняла колени. Что с ней происходит? И что такое с Каем?
Брина отодвинула носом кожаную занавесь и вспрыгнула на ложе. Морриган всхлипнула и с облегчением обняла свою большую кошку.
– Я не имею отношения к смерти Кая. Я ничего не делала. Меня даже не было в пещере.
Мужайся, моя Драгоценная…
– Нет! – Морриган беспомощно зажала уши руками. – Я больше не хочу никаких голосов! Я устала сомневаться, богиню я слушаю или демона. Оставьте меня в покое, а? Дайте мне хоть где-то обрести дом! Дайте мне хоть немного побыть нормальным человеком!
Она знала, что выглядит жалко, как капризный ребенок. Де наверняка бы сказал, что «надо перетерпеть». А Ба – что надо «успокоиться и все обдумать». Она вряд ли способна на тот или другой способ, но сейчас отдала бы все свои божественные силы ради того, чтобы снова оказаться с бабушкой и дедушкой – снова почувствовать себя любимой, защищенной и в безопасности.
Брина ткнулась ей в лицо носом, и Морриган осознала, что плачет. Она вытерла лицо краешком платья. И что теперь будет? Биркита от нее отвернется? А Киган? Морриган поцеловала Брину в пушистую мордочку и прижалась щекой к ее теплой шкуре.
– Он говорил, что богиней предназначен меня любить. Интересно, думает ли он так до сих пор? – прошептала она и подумала, не поискать ли ей способ вернуться обратно в Оклахому через кристаллический валун.
Изнемогая от усталости, Морриган закрыла глаза и заснула в обнимку с Бриной.
Ей снилось, что она снова вернулась в Оклахому. На дворе стояла осень, ее любимое время года, когда знойная летняя жара отступает под натиском прохладных северных бризов. Уже начали желтеть листья большого дуба, что стоял у них перед домом. Морриган сидела во дворике, в поеденном ржавчиной садовом кресле. На огромном плоском камне песчаника – они пользовались им как столом – стоял стакан сладкого бабушкиного чая. Морриган сделала глубокий вдох, наполняя легкие прохладой. Пахло деревьями и бабочковыми кустами Де. Как же хорошо дома!
Побег – это не выход, моя девочка.
Морриган посмотрела направо. Там, в другом металлическом кресле, сидела женщина. Первой мыслью Морриган было, что она очень красивая. А второй – что она бы никогда не перепутала Рианнон и Шеннон. Лицом и обликом они были очень похожи, но на фотографиях Шеннон она никогда не видела такого выражения нежности и печали.