. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не закричать в ответ. «Пожалуйста, не позволяйте ей страдать», – воздала я страстную молитву богине.
Ее уверенный ответ пришел мгновенно:
– Я обещаю. Она не будет страдать.
– Я так рада, что ты здесь, мамочка, – повторила Мирна. Ее голос был слабым, но рука сжимала мою неестественно сильно.
– Я тоже очень рада, мамочкина драгоценность, – мягко ответила я.
Она улыбнулась мне.
– Мамочкина драгоценность. Ты меня сто лет так не называла.
– Может, я перестала так называть тебя вслух, но про себя – не переставала, – ответила я.
– Мам… – Она сказала это так тихо, что мне пришлось наклониться, чтобы ее расслышать. – Мне страшно.
Я обняла ее и прижала к себе, как маленькую.
– Тебе нечего бояться, моя девочка. Я здесь. И Эпона тоже. И скоро в этот мир придет твоя дочь.
– Позаботься о ней за меня, мамочка. И о Гранте тоже. Ты будешь ему нужна.
От ее слов я испытала вспышку почти физической боли.
– Ты сама позаботишься о своей дочери и еще будешь принимать сторону Гранта, когда мы станем спорить о ее режиме и разрешенном количестве сладкого.
Мирна посмотрела мне в глаза твердым взглядом.
– Что-то не так, мама, я знаю.
От ответа меня спас ворвавшийся к нам Кланфинтан.
– Па! – закричала Мирна.
Женщины снова расступились, пропустив его. Кланфинтан остановился с другой стороны кровати и так же, как и я, поцеловал дочь в мокрый от пота лоб.
– Моя милая девочка, как ты справляешься? – Он говорил с Мирной, но смотрел на меня. Я увидела в его черных миндалевидных глазах отчаяние.
– Это трудно, пап, – начала было Мирна, но сразу прервалась. – И опять начинается!
– Мирна, ты должна тужиться! – приказал Каролан.
Мы с Кланфинтаном и Грантом втроем обхватили напряженное тело Мирны и начали бормотать слова нежности и поддержки, пока она, сжав зубы, тужилась изо всех оставшихся у нее сил. Потом, казавшийся секундным, отдых, и снова призыв Каролана тужиться. Я даже не считала, сколько раз это повторялось – тужься… отдохни… тужься… Я только помню, как посмотрела на раздутое напряженно-бьющееся тело Мирны и увидела, что Каролан берет нож у одного из своих молчаливых помощников. Ужасный звук рвущейся плоти. И прежде, чем я успела сказать хоть слово, Мирну скрутила новая схватка, и она закричала. Из ее тела наконец выскользнула дочь вместе с потоком крови.
А потом все случилось очень быстро.
– Она жива? Она жива? – все спрашивала и спрашивала Мирна.
Я пыталась успокаивать ее и одновременно следить, что делается у Каролана. Слава Богу – комнату заполнил громкий крик новорожденной, подхваченный радостными возгласами собравшихся вокруг нас женщин.