Я подняла руку, и все мгновенно притихли. Мне определенно удалось добиться желаемого эффекта вчерашним трюком. Может, они боялись, что я испорчу еще один потолок.
– От каждого Ордена будет по два гриша. Не больше и не меньше.
– Но… – начал Сергей.
– Дарклинг изменился. Если мы надеемся одолеть его, то тоже должны измениться. Два гриша от каждого Ордена, – повторила я. – И мы больше не будем сидеть по отдельности. Вы будете сидеть вместе, есть вместе и сражаться вместе.
По крайней мере, мне удалось заткнуть их. Гриши просто уставились на меня, широко разинув рты.
– И на этой неделе фабрикаторы начнут боевую подготовку, – закончила я.
Посмотрела на их искаженные ужасом лица. Все выглядели так, будто я заявила, что отправлюсь в бой голой. Субстанциалы не считались воинами, так что никто не учил их драться. Мне это казалось упущенной возможностью. «Используй кого или что угодно из доступных средств».
– Вижу, вы вне себя от счастья, – вздохнула я.
Отчаянно нуждаясь в глотке чая, я подошла к столику, на котором стоял поднос с сервированными блюдами. Подняла одну из крышек – ржаной хлеб и селедка. Не самое удачное начало дня.
– Но… так было всегда! – взвизгнул Сергей.
– Нельзя просто взять и откинуть сотни лет традиций, – возразил инферн.
– Вы всерьез собрались спорить и об этом? – раздраженно поинтересовалась я. – Мы воюем с древней, запредельной силой, а вы ругаетесь из-за того, кто с кем будет сидеть за обедом?
– Суть не в этом, – подала голос Зоя. – Существует определенный порядок вещей, которому мы следуем…
Они снова начали пререкаться – о традициях, о порядке вещей, о необходимости системы и чтобы люди знали свое место.
Я опустила крышку на блюдо с громким лязгом.
– Вот как будет дальше, – начала я, быстро теряя терпение. – Больше никакого снобизма корпориалов. Никаких группировок эфиреалов. И никакой селедки.
Зоя открыла было рот, но вовремя образумилась.
– Теперь идите, – рявкнула я. – Дайте хоть позавтракать в тишине.
На секунду все просто замерли. Затем Тамара с Толей шагнули вперед, и, к моему нескончаемому изумлению, гриши повиновались. Зоя выглядела недовольной, а на лице Сергея играла буря эмоций, но они все покорно поплелись из комнаты.
Через секунду после их ухода в дверь протиснулся Николай, и я догадалась, что он подслушивал наш разговор в коридоре.
– Хорошая работа, – похвалил он. – Сегодняшний день навсегда запомнят как дату Великого запрета на селедку. – Вошел внутрь и закрыл за собой дверь. – Но вот говорить с ними могла бы и помягче.
– Я не обладаю твоим даром «довольного и надменного», – сказала я, садясь за стол и впиваясь в булочку. – А вот «ворчливая» – это моя фишка.