– Давид!
Тот дважды подул в свисток, висящий на шее. Надя быстро надела очки, и прочник Эраст, управляющий тарелкой, занял свое место. Я не ждала – подняла руки и послала свет стремительным потоком. Прозвучал свисток. Тарелка наклонилась. От зеркальной поверхности выстрелил чистый луч света. Несмотря на отсутствие второй тарелки, он все равно проткнул небо, рассекая ничегой, тут же сгоревших дотла.
Луч пронесся по воздуху мерцающей дугой, уничтожая черные тела и прореживая орду, пока мы не увидели глубокие сумерки белой ночи. При виде звезд гриши издали победный клич, и мой страх уступил место тоненькому лучику надежды.
Но затем в наши ряды прорвалась ничегоя. Она уклонилась от света и набросилась на тарелку, раскачивая ее основание.
Мал сразу же накинулся на чудище, пронзая его саблей снова и снова. Группа гришей попыталась ухватить ничегою за мускулистые ноги, но та постоянно перемещалась и уклонялась от них. А затем теневая армия хлынула на нас со всех сторон. Одна из тварей проскользнула мимо луча и нырнула прямиком за тарелку. Зеркало покачнулось вперед. Свет дрогнул и погас.
– Надя! – вскрикнула я. В последнюю секунду они с Эрастом успели спрыгнуть с тарелки. Та рухнула набок с оглушительным звоном разбивающегося стекла, и ничегои усилили натиск.
Я метала свет, дугу за дугой.
– Все в зал! Заприте двери!
Гриши побежали, но они были недостаточно быстрыми. Раздался крик, и на долю секунды я увидела лицо Федора, когда его оторвали от земли и скинули с крыши. Я обрушила яркий ливень из искр для прикрытия, но ничегои не останавливались. Если бы только у нас было две тарелки… Если бы только у нас было время…
Внезапно рядом появился Мал, держа в руке ружье.
– Плохо дело. Нужно уходить.
Я кивнула, и мы попятились к лестнице. Небо потемнело от извивающихся теней. Я наступила на что-то мягкое и споткнулась.
К куполу жался Сергей. В его руках лежала Мария. Ее вспороли от шеи до пупка.
– Никого не осталось, – всхлипнул мужчина, по его щекам текли слезы. – Никого. – Он качался взад-вперед, крепко прижимая девушку. Я не могла на нее смотреть. Легкомысленная, веселая Мария с очаровательными каштановыми кудряшками.
Ничегои приземлялись на крышу, катясь к нам черной волной.
– Мал, подними его! – крикнула я, кидая разрез в гущу теней.
Мал схватил Сергея и оттащил его от Марии. Гриш боролся и брыкался, но мы увели его внутрь и захлопнули за собой дверь. Затем начали спускаться по лестнице, то толкая, то таща Сергея. На втором этаже мы услышали, как дверь с крыши с грохотом распахнулась. Я отправила вверх режущую дугу света, надеясь, что она попадет не только в лестницу, и сбежала по последнему пролету.