– Петр, – обратился он к незнакомому мне матросу, – докладывай.
– Восемь полегло, – ответил он. – Четверо остались на китобое. Груз уже поднимают.
– Святые бы вас побрали! – выругался Штурмхонд. Он оглянулся на судно, явно ведя какую-то мысленную борьбу. – Мушкетеры, прикройте их! – крикнул он людям на грот-стеньге.
Те начали обстреливать палубу китобоя. Толя передал Малу ружье и повесил одно себе за спину. Потом прыгнул на такелаж и взобрался наверх. Тамара достала пистолет из кобуры. Я все еще валялась на палубе в позе лишенного достоинства эмбриона. От моих закованных рук не было никакого проку.
– Морской хлыст привязан к кораблю, капитан! – крикнул Петр.
Еще два члена экипажа Штурмхонда перепрыгнули через перила судна и взмыли в воздух, бешено размахивая руками. Затем звучно шмякнулись о палубу шхуны. Один из них истекал кровью из раны на руке.
И тут снова прогремел гром.
– Он наступает! – крикнула Тамара.
На нас обрушились клубы тьмы, полностью обволакивая шхуну и поглощая все на своем пути.
– Освободите меня! – взмолилась я. – Я помогу!
Штурмхонд кинул Тамаре ключи.
– Сделай, как она просит!
Тамара схватила меня за запястья и завозилась с ключами, и в этот момент нас накрыла кромешная тьма.
Мы словно ослепли. Где-то рядом послышался крик. Тогда замок открылся, и кандалы с глухим лязгом упали на пол.
Я воздела руки, и во мраке засиял свет, отталкивающий облако тьмы обратно на китобой. Команда Штурмхонда радостно завопила, но быстро умолкла, когда воздух наполнился новым звуком: скрежещущим визгом, от которого закладывало уши. Он напоминал скрип распахивающейся двери, которую ни за что и никогда не стоило открывать. Рана на моем плече запульсировала. Ничегои.
Я повернулась к корсару:
– Нам нужно выбираться отсюда. Немедленно!
Он медлил, борясь с самим собой. Двое его людей все еще оставались на борту вражеского судна. Его лицо ожесточилось.
– Марсовые, разворачивайте паруса! – крикнул он. – Шквальные – на восток!
Матросы у мачт подняли руки, и парус над нами надулся от сильного потока ветра. Сколько же гришей было в его команде?
Но шквальные Дарклинга не уступали и посылали собственные потоки ветра, чтобы задержать нас. Шхуна заколебалась в разные стороны.
– Пушки к бою! – взревел Штурмхонд. – По моему сигналу дать бортовой залп!
Прозвучали два пронзительных свистка. Корабль сотрясла оглушительная череда выстрелов. Наши пушки проделали зияющую дыру в корпусе китобойного судна. На корабле Дарклинга раздались панические вопли. Шквальные Штурмхонда воспользовались ситуацией, и шхуна вырвалась на свободу.