ЛОУСОН: Ты же в самом деле чокнутая, да?
ДЖЕК: Мои руки… Они хотят сотворить ужасные вещи с вами обеими.
ЧЕСТЕЙН: Ничто человеческое тебе не чуждо, дружок.
(Тихонько смеется. Пауза.) Чувство юмора иногда помогает в подобных ситуациях. Так вот, Джек, слушай сюда. Когда ты лечился от наркозависимости, ты прошел четвертый этап программы?
ДЖЕК: Катись к черту.
ЧЕСТЕЙН: В итоге ты решил выписаться. Решил, что с тобой все в порядке.
ДЖЕК: Со мной, мной, мной, мной, мной все и было в порядке. Ничто не подкосит Джека Спаркса.
ЛОУСОН: Разве что мучительные попытки достичь эрекции.
ДЖЕК: А ты заткнись! Закрой свою грязную лживую пасть!
ЛОУСОН: И ты еще удивляешься, почему я дала задний ход? Ты импотент и неудачник. Не мужик вовсе.
(Пауза. Шаги по комнате.)
ЧЕСТЕЙН: Так вот, Джек…
ДЖЕК: Скройся с моих глаз, Честейн!
ЧЕСТЕЙН: Когда впервые в жизни ты напугался до усрачки? Расскажи мне. Прямо сейчас.
ДЖЕК: С какой стати мне, мне, мне, мне что-то тебе рассказывать?
ЧЕСТЕЙН: Потому что тогда я, может, и отпущу тебя. И ты сможешь нас убить. Ты же так этого хочешь, правда? Будь тогда заинькой и дай ненадолго слово настоящему Джеку.
(Пауза.)
ДЖЕК: Шерилин, ты здесь, господи, спасибо!
ЧЕСТЕЙН: Джек, говори, пока Ая снова не заткнет тебя. Первый твой страх, рассказывай.
ДЖЕК: Черная дыра.
ЛОУСОН: М-м-м?
ДЖЕК: Гардероб в центре нашего дома. Мой брат запер меня, меня, меня, меня там. Вот я, я, я, я все сказал. Теперь отпусти меня, меня, меня, меня.
ЧЕСТЕЙН: Я сказала, чтобы ты дал слово настоящему Джеку, если хочешь освободиться. Так что будь добр, посиди в этом чулане еще немного. Пусть настоящий Джек представит себя там прямо сейчас. Чего ты боишься?
ДЖЕК: Вы жалкие песчинки. Вы еще будете молить меня о смерти.
ЛОУСОН: Как-то глупо это – бояться пустой комнаты, а? О чем там лить слезы?
ДЖЕК: Там темно, тупица, там так темно. Не видно ни черта. Напомни мне, мне, мне, мне, ты почему живая? Ты должна быть мертвая.
ЧЕСТЕЙН: И что же ты делаешь в этой комнате? Ну, кроме лужи на пол. Ты стучишь в двери? Просишь братишку, чтобы он тебя выпустил?
ДЖЕК: Да. Потом я, я, я, я понимаю, что он не собирается меня выпускать, и начинаю плакать. И вот я, я, я, я стучу в двери гардероба, умоляю Алистера выпустить меня, меня, меня, меня, а он кричит, что ненавидит меня, меня, меня, меня, потому что из-за меня, меня, меня, меня ушел наш папа. Он говорит, что я, я, я, я могу реветь, пока не заболею и не умру прямо в этом чулане, потому что ему все равно[24].
ЧЕСТЕЙН: Почему он считает, что папа ушел из-за тебя?
ДЖЕК: Мне, мне, мне, мне это не нравится. Снимите эти веревки.