Надо же, эта Шпилька вскинула бровь, и ее взгляд прямо-таки кричит о том, что - да, она, мать его, думает, что больной придурок.
Мне стоило больших усилий держать себя в руках и не поддаться искушению вытряхнуть из нее эту спесь. Пришлось в который раз за сегодня напомнить себе о деловой этике и о том, что мне, в принципе, глубочайше по фигу, что она из себя корчит. В конце концов, если она вытряхнет душу из Лэрса и станет его пожизненным наказанием, меня такой поворот дел более чем устроит.
— И еще одно условие, Нана. Как минимум половину рабочего времени ты будешь работать ночью. Надеюсь не нужно объяснять причину?
Она кивнула, давая понять, что никаких дополнительных объяснений не требуется. Что ж, Шпилька как минимум знает обо всех тонкостях чистокровных лунников, а это автоматически должно избавить меня от большей части глупых ошибок, которые на первых порах делали все мои помощницы. И даже безупречная Лиза пару раз «отличилась».
Кстати, о Лизе.
Я вызвал ее по селектору, а сам тем временем вернулся в гардеробную и натянул первую же подвернувшуюся под руку рубашку. С таким плотным рабочим графиком в пору переносить в свою Черную башню[1] половину квартиры.
Лиза появилась спустя пару минут и положила на стол заранее подготовленный договор. Стандартный, но я внес туда некоторые правки. С учетом особенностей нашего уговора, они были полностью оправданы. Пока я застегивал пуговицы и выбирал галстук, Шпилька вдумчиво и не торопясь изучала печатные страницы.
— «… не работать на прямых конкурентов «СоларИнк» в течение двух лет с момента расторжения данного договора…» - вслух прочла Нана - и я спиной почувствовал ее недовольный взгляд. – То есть ты можешь выгнать меня в любой момент, а я после этого лишусь возможности найти нормальную работу?
Лиза потянулась было, чтобы помочь мне с галстуком, но я отвел ее руки и поманил Шпильку на помощь. Если она будет около меня в ближайший месяц, то я должен быть уверен, что она способна справляться с такими вещами. Сам я, как ни пытался, так и не освоил эту науку. Очевидно, моему мозгу по душе развязывать сложные финансовые задачи, а не завязывать треклятые галстуки.
Нана встала рядом, уверенно взялась за галстук и справилась с ним за считанные секунды. Пока она уверенно орудовала проклятой полоской ткани, я без зазрения совести пытался заглянуть в целомудренный вырез ее блузки, прикрытый не менее целомудренным воротом пиджака. Зачем? Да просто так. Потому что не привык отказывать себя ни в чем, тем более – в ничего не значащей блажи.